«Что это было?» – сбросив остатки сна, Кику торопливо протерла глаза и потянулась к одежде.
– Десятка! Живо построились! Доспехи оставьте, только кимоно и сандалии! – раздался крик Мамору.
Снаружи было еще темно и прохладно, но на востоке уже появлялось солнечное зарево, с каждым мгновением прогоняющее ночную тьму.
– Шевелитесь, пока я вам ноги не переломал! – кричал десятник, наблюдая за торопливо покидающими свои палатки бойцами. Выходя, они сразу вставали в один большой общий строй на центральной площадке.
– Воины! – крикнул вышедший из шатра Такеши. На нем не было доспехов как вчера, лишь простые штаны и сандалии. Руки были перебинтованы светло-серыми повязками, сейчас он мог свободно сойти за простого воина.
«Господин Рюдзо отлично сложен, надеюсь, под его командованием я стану гораздо сильнее…» – восхитилась Кикутаке.
– Отныне каждый ваш день будет начинаться с тренировки тела, – при этих словах несколько рабочих матсутаке подвезли телеги заполненные мешками. – Здесь мешки с песком, вешайте по одному за спину, – при этом он подошел к одной из телег и, в качестве примера, повесил один себе, у каждого из них были завязки, позволяющие закрепить мешок на спине вроде сумки. – И бегом за мной!
– Вы слышали приказ, живо! По одному, бегом! – рявкнул Мамору, и отряд побежал к телеге. У каждой было по рабочему, который брал мешки и кидал их подбегающему матсутаке. Тот, в свою очередь, не останавливаясь забрасывал мешок за спину и бежал дальше за командиром. Закинув на плечи мешок, Кикутаке чуть не согнулась от неожиданности. Он весил примерно как половина ее самой.
– Держать строй! Аратаке, Судзутаке, не отставать! – подгонял самых слабых Мамору. Рядом с Судзутаке, едва удерживая мешок, пыхтя и задыхаясь, бежал низкий худой матсутаке. Его растрепанные белокурые волосы лезли в глаза, отливающие голубым цветом.
Господин Рюдзо бежал быстро, и вскоре они выбежали из лагеря. Здесь, от берега реки на юго-западе до высокого холма на востоке, широко раскинулось устеленное зеленой травой поле.
– Не… могу… больше… – задыхался Аратаке, когда они побежали в горку.
– Арата, борись! Ты сможешь! – подбадривал его Хиротаке, хотя было видно, что ему и самому нелегко.
– Отряд, стой! – скомандовал Рюдзо, заметив, что несколько матсутаке отстали. – Встали наездником! – увидев непонимание в глазах подчиненных, сотник присел, широко расставив ноги и вытянул руки вперед для баланса. – Вот так. Повторить! Десятники, следите, чтобы они стояли правильно.
– Да, господин Рюдзо, – не скрывая удовольствия, ответил Мамору, вместе с другими десятниками расходясь по отрядам.
Поначалу стоять было несложно, Кикутаке чувствовала лишь небольшое напряжение в бедрах, но вскоре ноги матсутаке готовы были лопнуть от боли. Мешок сильно оттягивал назад, и все силы она отдавала на то, чтобы не упасть. По лицу бежали капли пота, но, стиснув зубы, она продолжала стоять.
– Арата, бегом, чтоб тебя! – крикнула Иоши, из последних сил стоя в стойке, от которой некоторые матсутаке падали на колени.
– Стоять прямо, ниже сядь! – рвал глотку десятник, осматривая матсутаке. – Спину выпрями! – при этом он с силой ударил низкую, худенькую матсутаке по спине, отчего та ничком рухнула в траву. – Встать в стойку! Живо! – продолжал кричать он на скрючившуюся подчиненную.
– Эй, вставай! – попыталась взять ее за руку Кику, но та лишь отмахнулась и встала сама.
