– Да нет, нет… – отмахнулся Андрей. Шутка, похоже, не удалась. – Я в отставке. Комиссован по ранению. – Он показал на шрам. – Да и вообще…
– То есть, – проговорил китаец, – вы не на задании?
– Нет. Из-за этого проклятого шрама у меня теперь не будет заданий. Вы сами видели…
– Тогда что вы делаете в Китае?
– Туризм, – пожал плечами Андрей.
– Ваш туризм предполагает нападение на офицеров нашей госбезопасности?
– Откуда ж мне было знать? – спокойно ответил Огневский. – Вы со своим спутником в том переулке имен и званий не называли. Да и в любом случае я по-китайски не понимаю. Олег сказал, что за ним гонятся бандиты, я и вступился за друга.
– Олег… – повторил Чжао угрюмо. – Вы знаете, что дали уйти опасному преступнику?
– Да ну? – удивился Андрей. – Олежка?
– Послушайте, господин Огэ… извините, плохо запоминаю русские имена… Почему вы так спокойно себя ведете? Вы будто даже забавляетесь. Не понимаете, что арестованы и ситуация очень серьезная? Вам грозит тюремный срок.
– Мне все равно, – честно ответил Огневский. – Не видите, что со мной? От шума одного выстрела свалился в обморок… Вот вы офицер спецслужб. Должно быть, любите службу и гордитесь ею. Представьте, что завтра станете калекой, как я, так что каждая мелкая стычка будет причинять вам страшную боль и доводить до потери сознания. Хрена ли мне после этого терять? Что китайская тюрьма, что русская могила. – Андрей махнул рукой и запрокинул голову на подушке.
– Я вам сочувствую, – проговорил Чжао.
Огневскому понравилось, как это было сказано, без особых эмоций, по-мужски.
Андрей не ответил, и тогда китаец продолжил:
– Тем не менее вы должны понимать серьезность вашего положения. Мы будем вынуждены вас допросить. Подробно. Сейчас вас осмотрит врач, потом принесут поесть. После этого у вас будет час, чтобы отдохнуть. Но затем мы снова встретимся.
– Хао [Хорошо. – кит.], – ответил Андрей одним из немногих слов, которые знал.
Капитан вышел.
Минут через десять явилась немолодая женщина в белом халате, стала спрашивать по-английски о состоянии Огневского. Он назвал свой диагноз: непроникающее ранение головы, приведшее к черепно-мозговой травме средней тяжести, – вроде так…
Честно рассказал, что напился, хотя врачи и говорили, что нельзя. Плюс еще и драка. Потом выстрел… точнее, грохот от него.
Женщина слушала, качая головой, что-то записала в блокноте.
– Вам стоит пройти обследование, – сказала она, – лучше всего сделать томографию мозга. Вы тут надолго?
Огневский усмехнулся:
– Мне не рассказали… Надеюсь, что нет.
– Пока я просто пропишу вам несколько препаратов, чтобы снять симптомы, а дальше посмотрим.
Она ушла, пообещав, что скоро принесут таблетки.
«Прям санаторий какой-то», – сыронизировал про себя Огневский.
Хотя понятно, что китайские гэбисты так заботятся о задержанном не из благодушия. Дело с Олегом, видимо, серьезное, и Андрей нужен им в нормальном состоянии для допроса.
Минут через десять принесли еду – вареный белый рис с какой-то зеленью, стакан воды. На отдельной железной мисочке – четыре таблетки разной формы. Особого аппетита не было, но Андрей знал, что нужны силы. Запихнул в себя, сколько смог, потом горстью закинул в рот лекарства.
Стоило теперь отдохнуть перед допросом. Нормально поспать не получалось из-за бьющей в глаза лампочки, пролежал весь час на боку, в полузабытьи. Наконец дверь щелкнула, вошел Чжао.
