- Ух ты! - вырвалось у Чезаре.
- Ага. И ультразвукового исследования не нужно. Стефано просил имя, Лоренцо просил, а я молчала до последнего. Мама решила назвать меня Лукреций или Родриго – смотря, кто родится. Но за три дня до родов я решилась.
- И вот перед нами Тереза, - улыбаясь, сказал дядюшка Бенвенутто. - Но все же, что с Марио?
- Мы расстались, - тяжело вздохнула я, злясь на любопытного толстяка. Дался ему тот Марио.
- Боже мой, что случилось? Вы же такая красивая пара, - всплеснул толстенькими ручками хозяин дома.
- Непримиримые разногласия, - поставив чашку на блюдце, сказала я. - Мне пора. Спасибо большое за все. Кофе просто великолепный. Нужно купить такой же когда буду в Нью-Йорке. Всего доброго.
- Ты опять пешком? - спросил Чезаре. - Подвезти?
Он шел за мной по пятам и улыбался.
- Нет. Спасибо. А чему ты улыбаешься? - спросила я, так как у меня закрались подозрения.
- Ничему. Погода прекрасная. И у тебя вчера не было секса.
- Кто сказал?
- Я уверен в этом. Ты не пахнешь сексом. И зла, как черт.
- Мдаа... Парень, да у тебя проблемы. - Усмехнулась я и хотела сказать еще какую-нибудь гадость, но из дома вышел дядюшка Бенвенутто. - До свидания, сеньор Альберти, - сказала я ему.
Так как дорога шла мимо стены дома, то сквозь открытое окно я услышала, как сеньор Альберти отчитывает своего племянника:
- Чак, если это ты вмешался в их отношения, я придушу тебя своими собственными руками. - Тот что-то ответил. - Да, я знаю, что вчера произошло в кафе! Она хорошая девочка!
- А я что, плохой? - засмеялся Чак.
- Чезаре, ты знаешь, что я имею в виду! Она не игрушка!
- А кто сказал, что я хочу играть с ней? Игра - это слишком просто для меня, да и для нее тоже.
От его слов у меня отвисла челюсть. Но мне пришлось взять себя в руки и ускорить движение, чтобы не быть застуканной при подслушивании.
8. 7
На следующий день я пришла проведать Санчо, и его дам сердца.
- И зачем я туда иду? — спрашивала я у самой себя, идя под дождем. Резиновые сапоги чавкали по грязи, но мне не хотелось ехать на машине. С тех пор, как я услышала слова Чезаре Руффино, у меня пропал сон и аппетит. Если он что- то надумал по поводу меня, как я смогу ему противостоять? Ему, сыну крестного отца или главы клана, какая собственно разница. С другой стороны — зачем ему я? Чем я могу быть интересна мафиозному сыну? Просто " охота"? Развлечение? Если так, то я и бороться не буду.
- Да, я сдамся. - Сказала я вслух, остановившись посреди поля. - Я, нахрен, сдамся. Ну трахнет он меня и оставит в покое. Пусть побеждает! Хрен с ним! Вот прямо сейчас ему все и скажу.
Передо мной открылась истинная причина того, почему я под проливным дождем, через поля шагаю в резиновых сапогах и дождевике. Причина — он. Гребаный Чезаре Руффино.
- Черт. Я, похоже, хочу сдаться... — это открытие меня напугало. Никогда еще меня так не привлекал мужчина. Ну... Был один. Он играл с Лоренцо в одном клубе, но оказался геем. Их сейчас так много.
- Тереза, ты взрослая женщина с опытом, остынь, - пыталась я уговорить саму себя, но уговорам я не поддаюсь. " Упрямая ослица " - так меня называет мама, и она права. Только Лаки может меня сломить и заставить сделать то, чего я делать не хочу. - Он гангстер, бандит. Возможно, даже замешан в убийствах. Тебе это надо?
- Нет, - ответило мое подсознание, но кто будет его слушать.
