Память предшественника подсказывала ему, что где-то здесь должны были разложить «для очищения» и то оружие, что было при них и нанесло смертельные раны. Оружие, которое познало кровь соплеменников, по верованию их народа становилось «нечистым» и его нельзя было сразу нести туда, где было жилье и находился очаг, на котором варили пищу, вот его и оставляли в «Пещере мертвых» на несколько дней, пока сталь-убийца «не забудет» о своем преступлении.
Коле все эти суеверия были как нельзя более на руку и хоть с мечом он никогда дела не имел, но решил положиться на память тела, ну и на то, что настойчиво вводила в его мысли чужая психоматрица. «И кстати, «их народ» — это кто имеется ввиду? То, что племя отсталое и верования первобытные — это понятно, но как они себя называют?» - мысленно задал он вопрос то ли своему (теперь уже своему) подсознанию, то ли второй личности, которая, возможно, так и осталась в их общей черепушке.
«Что?! Наги?!» - пришедший ответ на несколько секунд ввел его в ступор, - «то есть оборотни со второй ипостасью в виде гигантской змеи?! Ничего себе попал! И нет — это точно не бред и не кома, потому что ни в каком коматозном бреду он не стал бы представлять себе такой ужас! К тому же, здешний «он» еще и полукровка, скорее всего не способный на полный оборот... Нет-нет, уж чего, а самоуничижение Колиной натуре не свойственно от слова «вообще», а значит нужно отнестись к ситуации с максимальной ответственностью : он только что здесь появился, а желающих отправить его к этому, как там его, Шшасстардиссу, более, чем достаточно!»
Моя благодарностьVerе Makranenkoза первую награду этой книге! Ценю! =)
Спасибо Алене Гапоненко, Фотинье, Irinе Chukhvichev(ой) и Наталье Бубен за награду! Девчонки, мне очень приятно! =)
5. Эльтарим. Николай/Ника́лласс. Операция «Сестричка».
Если та часть меня, которая Ника́лласс, настойчиво подбивала меня на немедленные действия, мое собственное «Я», глупостей делать не собиралось. От этой двойственности мне сначала было немного не по себе и я чувствовал себя оккупантом в новом теле, то потом это чувство понемногу улеглось. Ведь если судить объективно, то без меня это был бы просто труп и чудом зажившие раны в комплекте с моей сущностью, как раз и свидетельствовали, что отныне тело подарено мне.
Ну а то, что Никалласс не смог уйти — это вина не моя, а его одержимого желания спасти сестренку во что бы то ни стало! Останется он и дальше в моей черепушке или уйдет, когда миссия будет выполнена, не знал ни он, ни я.
- Ники, угомонись! То, как вы с отцом считали надо действовать, вы уже провернули. Ну и куда вас это привело? Пра-а-авильно, в пещеру мертвецов, - втолковывал я своему визави.
- Пещеру мертвых... - в который раз попробовал он меня поправить.
- Да, без разницы! - в который раз я от него отмахнулся, - главное — сам факт! Из этого вашего «милого» грота вышел уже я, а значит дальше будем действовать по-моему! Вот скажи, ваши воины ведь отлично знают округу? Как думаешь, тяжело им будет догнать нас с Никссуной, после того как мы ее сейчас отобьем? Да им такая погоня средь бела дня покажется веселой прогулкой! Это раз...
Мое альтер эго задумалось... Или все же «задумался»? Да, второй вариант звучит предпочтительнее. А пока он размышлял над моими словами, сам я думал над тем, что мое состояние, которое можно определить как «хорошо, что хорошо кончается» — это про мою земную кончину и «все в порядке, ничего особенного не случилось» — про нынешнее существование в чужом теле, вместо законного ступора, паники или истерики, это во многом заслуга именно сознания Никалласса, которое вольно или невольно, но помогло быстро адаптироваться моему.
