Урал урчал тяжело на подъемах, и весело тормозил на спусках перелетая через многочисленные выбоины и ямы. Мостов, ранее проходящих над железнодорожными путями, практически нигде не было. Хохол, отступая, действовал по принципу, так не доставайся же ты никому. Мосты и путепровод взрывались, и дорога шла прямо через пока никому не нужные рельсы.
С собой для связи были только тапики – синие Нокиа с облезлыми кнопками. Но толку. как я понял, от них было мало – связь работала местами и немного.
– Блядь, – выругался Попандопуло, – смотри! – и показал мне на автобусную остановку. Там развалившись на сиденье спало тело в камуфляжной форме. Рядом с ним стоял прислоненный автомат.
– Пиздят же их за это, – продолжил водитель, затягиваясь сигаретой. – И всё равно – каждый раз еду, и каждый раз какая-то чепуха попадается по дороге.
– Устал что ли? – кивнул я на остановку.
– Ага, поллитра принял и устал, сил не подрасчитал, – злость была неприкрытой. – У меня дружок был местный, тоже вот такой любитель устать. Уснул вот так же на улице, а проснуться не пришлось – зарезали как свинью, и автомат куда-то ушел. Долб***бы.
– А ты местный что ли? – спросил я.
– Да нет, какой местный, с Ярославля сам.
– А сюда как попал? – я поправил съехавший бронежилет. Всегда читал, что им можно выбить зубы, неудачно подпрыгнув на кочке. У меня был другой случай – нижний край плиты уперся прямо в пах, и на каждой кочке очень больно впивался в ногу.
– Как попал? Попал вот. Я на гражданке знаешь чем занимался – окна ставил. Мы с мужиками неплохо так зарабатывали, фирма была небольшая, всем по чуть-чуть занимались. Но окна – основной профиль был. – Попандопуло быстро перекрестился три раза – мы как раз проезжали мимо полуразрушенного храма. – Девчонка была, свадьбу начинали мутить. А тут как раз возможность открылась поехать в Мариуполь, там же знаешь – сейчас всесоюзная стройка, – хохотнул он.
– Знаю, тоже туда собирался, там говорят платят неплохо, – я наконец-то поправил бронежилет, и ехать сразу стало веселее
– Ну да, мои мужики – поехали и поехали. На свадьбу заработаешь, денег немного поднимешь – дети же пойдут, на пеленки и памперсы.
– И чего не поехал? – спросил я
– Чего не поехал, – на каждый вопрос Попандопуло отвечал таким же вопросом, переспрашивая, словно собираясь с мыслями. – А вот хер его знает, я же знаю, как там будет – днём работаешь как не в себя, а вечером – бухаешь. Утром опять работаешь, а вечером – бухаешь. Чего смеешься – я же не первый раз с ними такой вахтой выезжал бы. Так всегда и было, половину заработка там оставляли. А у меня тут вроде как переключилось – я же скоро стану мужем, а там глядишь – и папой. И что я потом своему пацану расскажу – все воевали, а я окна ставил.
– И окна тоже кто-то должен ставить… – мысли Попандопуло мне были созвучны, но вот просто так согласиться я не мог.
– Не спорю, кому-то надо и окна ставить. А кто-то должен и пульки пацанам привезти. Я же сюда ненадолго – одну командировку оттарабаню, и домой, к своей. Свадьбу на июль запланировали
Попандопуло повернулся ко мне:
– А ты что, за идею сюда?
– Когда за идею еще и платят неплохо – почему нет, -хохотнул я, уходя от серьезного разговора.
– Я тоже так считаю, – водитель потянулся за бутылкой с водой. – Сейчас магаз будет, я там всегда торможу, беляши у них вкусные очень. Пойдем по-очереди, сначала я, а после – ты.
