- Ты не замерз? – как-то резко стемнело, надо бы фонарь включить, но так приятно сидеть в темноте и тишине.
- Немного. Тебе куртку принести теплую?
- На вешалке в тамбуре, спасибо. И ты можешь фонарь включить, который освещает участок хама вашего?
- Хама? – поворачивается ко мне.
- Ну. Представляешь, его верзила парковал мою машину, когда я ногу подвернула, и колесо пробил, а тот решил мне подачку кинуть, вместо элементарного извинения.
- А ты что?
- Закинула ему обратно его деньги, – шиплю, а в душе радуюсь, что достойно ответила этому богатею.
- Куда? – удивляется парень, будучи уже на крыльце.
- В тачку. Я ж даже его лица не увидела. Вышел бы, попросил прощения. Что я, пятьсот рублей на ремонт колеса не найду? Обидно так стало. Мне в семье вот этого дерьма хватает. Я нормально зарабатываю, мне не нужны подачки и женихи, чтобы чувствовать себя полноценной…
- А кошки у тебя дома есть?
- Что? Нет. Зачем мне кошки?
- Ну, как же, сильная и независимая с девятью кошками, – хмыкает Дима и тянет мне теплую куртку.
- Издеваешься?
- Немного, – ухмыляется. – Пойду, включу свет. Но мне так больше нравится…
- Мне тоже, – признаюсь. – Посвети тогда фонариком, я мясо проверю.
Достает из джинс телефон. Что за модель такая? Странный какой-то.
- Готово! – восклицаю снова слишком громко. – Прости, просто я голодная уже, жуть просто, – улыбаюсь, пока в свете фонаря видно мое лицо.
Да и живот у моего собеседника объявил, что не прочь заморить червячка. Протягиваю ему палочку, а остальные в тарелку складываю.
- Лук маринованный хочешь?
- Это ты, чтобы наверняка не целоваться? – издает сдавленный смешок.
Всё вокруг померкло. Это вам не город. Тут ни фонарей, ни окон многоэтажек, да и луна не особо освещает, еще низко.
- Угу, – откусываю сочный и потрясающе вкусный кусок мяса.
Наслаждаюсь каждым укусом, а потом решаюсь и сдабриваю всё приличной порцией маринованного лучка, под тихий смешок Димитрия, который, надо сказать, тоже лучком не брезгует. Так и сидим: уплетаем шашлык и заедаем луком, наблюдая за загорающимся ночным небом.
В какой-то момент понимаю, что что-то не так. Похоже, я отключилась, прямо в кресле. Открываю глаза, потираю их и оглядываюсь. Дима сидит в соседнем кресле. А моим ногам так тепло и хорошо, будто их одеялком укутали.
Опускаю глаза вниз.
- Только не кричи, – тихо раздается голос Димитрия.
- Я…я… а… – жмурюсь от страха. Мои ноги обвил Мухтар и спит себе спокойно. – И давно я так? – задираю глаза и нервно дышу.
- Минут пятнадцать, может, дольше. А ты ему нравишься. Мухтар далеко не ко всем приходит. А вот так только к избранным.
- Я очень рада, но может, ты позовешь его?
Тихо встает и подходит ко мне вплотную. Чувствую прикосновение к руке, хочу отдернуть:
- Не сопротивляйся, – шепчет Дима. – Доверься мне.
Тянет мою руку вниз к пёселю, а меня так и раздирает желание завопить на всю округу. Оп. Пальцы касаются мягкой шерсти. Жмурюсь и голову вверх задираю. Вздрагиваю, почти скулю. Мухтар глубоко так вздыхает, а у меня прям мурашки по телу от его теплой спины.
С одной стороны – приятно, с другой – детские психотравмы никуда не уходят. Другими словами, меньше бояться этого пса я не стала, но, когда Дима держит за руку – жить можно. Он же успеет в случае чего тормознуть своего послушного пса?
- Дим, – шепчу, а сама потом холодным покрываюсь. – Мне страшно.
- Тебя покусали, что ли? – спрашивает еле слышно.
