– И не только, – добавил Друилз. – Мне кажется, оно еще и силу прибавляет, я чувствую, как окрепли мои мускулы. И бодрости придает. Мы двое суток не спали. У меня уже глаза закрывались, а сейчас стал бодрым, о сне и думать не хочу.
– Как ни странно, я тоже не хочу спать. Значит, все так и есть, мясо этих оборотней необыкновенное: придает силы и делает выносливее.
– Получается, спать не будем.
– Да мы если и устроим привал, все равно не уснем.
– И что же делать будем?
– Как что? Оседлаем коней и поедем к деревне. Я уже не сомневаюсь, что армия из оборотней создается для войны с нами, с нашей страной. Надо разрушить их план. Откладывать нельзя, потому что…
Договорить Горостону не удалось. Со стороны ручьи, с того места, где паслись лошади, донесся пронзительный громкий рев. Друзья вскочили на ноги и побежали к ручью. Рев не прекращался, мало того, к нему добавилось испуганное ржание лошадей. По ярости рева и отчаянному ржанию было понятно, что там происходит ожесточенная борьба. Когда до ручья оставалось всего несколько шагов, все резко стихло. Друзья продолжали бежать, уже спустились вниз по пологому склону. И вдруг встали. Прямо перед ними валялись их лещади, разорванные на куски и разбросанные по всей поляне. Послышался отдаленный рев дикого зверя и опять все стихло.
Друилз несколько раз обвел растерянным взглядом лощину, замер на секунду в раздумье, поежился.
– Ты только посмотри. Кто это растерзал их так?
Горостон, так же осматривающий место схватки, озадаченно пожал плечами.
– Не знаю. Могу сказать только одно: неспроста это. О нашем присутствии стало известно. Ладно, еще не все потеряно. Пошли быстрее в деревню.
Глава 3. Пространство превращения
Горостон с Друилзом шли долго. Луна на светлеющем небе растаяла, далеко за лесом разгоралась заря. От деревьев падали бледные тени. Возле места сражения с сутулыми они ненадолго задержались, с брезгливостью понаблюдали, как крысы объедают трупы и, решив приблизиться к деревне с другой стороны, свернули с тропы. Обойдя деревню по лесу, выбрали самое удобное для наблюдения место, на пригорке возле огромного дуба, и стали присматриваться. Отсюда единственная, широкая улица была как на ладони. Как и в прошлый раз, когда друзья впервые подъехали к деревне на лошадях, на ней долгое время не показывалась ни одна душа.
Друилз выглядел удрученным, словно душу его сдавливало свинцом. Горостон прекрасно понимал причину столь тягостного состояния друга. Он перевел на него взгляд, односложно спросил:
– Жалко?
– Жалко, – с горечью в голосе произнес Друилз. – Хорошие были лошади. Я свою покупал еще жеребенком. Надежная кобыла была, откуда угодно прибегала по первому клику. Команды выполняла беспрекословно. Все понимала, как человек.
– Я свою тоже любил. Ничего не поделаешь, это рано или поздно должно было случиться.
Горостон подумал о чем-то и вновь начал старательно рассматривать деревенские постройки. Низенькие деревянные избы стояли обособленно, каждая обнесена частоколом. Калитки сплетены из хвороста. Маленькие окна – из растянутых пузырей животных. Поверх камышовых крыш лежали тонкие жерди. Посреди улицы чернел выжженный круг от костра. Особое внимание Горостона привлекло непонятное сооружение на самом краю деревни, похожее на квадратный сруб из толстых бревен и с бревенчатой же крышей. Большой дверной проем не закрывался. Но главное – в нем не было ни одного окна.
