Всё пространство от них до берега было открытым, как на ладони, и напоминало собой неглубокую плоскодонную чашу, равномерно заросшую слоем тёмно-зелёной травы, посреди которой, разделяя её на две половины, тянулась местами виляющая тропинка. По окраинам долины густели леса, за которыми виднелись невысокие скалистые горы.
Желтоватый рожок полумесяца, окружённый туманным бледно-синим ореолом, нависал почти над самым селением, рассеивая по округе такой же причудливый, неестественный свет, и от всего, что было выше травы, падали чёрные неясные тени.
Ближе к полуночи от воды потянулась долгожданная прохлада. К этому времени успокоилась и птичка в кустах. Теперь, в эту ночную пору, лишь стрекотание цикад напоминало о продолжении неуёмной жизни средь этой дивной, отдыхающей природы.
– Взгляни-ка туда, – шепнул Рупилий Форкису, указав рукой в сторону спящего города, взяв чуть левее от тропы.
Форкис всмотрелся, но поначалу ничего не заметил. Быстро взобравшись по ветвям на дерево и заслонившись ладонью от светлого осколка луны, он стал вглядываться вдаль и вскоре тоже увидел странное перемещение нескольких всадников. Все они, вместо того чтобы продвигаться по удобной тропе, огибали долину по окраине леса и явно следовали в их сторону.
– Может быть, это сам Поликрат возвращается? – неуверенно спросил Форкис, мягко спрыгнув на землю.
– Вряд ли в такое время он двинулся бы в путь, – с сомнением ответил Рупилий и вновь спросил: – Сколько их там?
– Не меньше десятка.
– Буди наших. Я отсюда послежу за ними, – теперь уже Рупилий взобрался на дерево.
Саул со всеми воинами вскоре появился возле Рупилия.
– Вон они, – показал тот рукой.
Отсюда было видно, как этот отряд, численностью не менее полутора десятка всадников, неспешно, но очень скрытно приближался к середине расстояния, разделявшего город и их расположение.
– Бронт, возьми троих и выдвинься им навстречу. Только незаметно. Думаю, они, раз так затаённо приближаются к нам, скоро оставят лошадей где-нибудь недалеко. Мы будем сзади вас, – тихо скомандовал Саул. Дождавшись ухода Бронта, он продолжил: – Остальные за мной, вон к тому леску. Всем приготовить луки.
* * *
Быстро и бесшумно преодолев около пятидесяти футов по открытой местности, четверо воинов вбежали в лесную гущу и исчезли в ней. Бронт, ловко огибая деревья, вскоре подал сигнал поднятой рукой. Все, сдерживая дыхание, замерли, притаившись за стволами.
Впереди послышались приглушённые голоса. Стало понятно, что люди сходят на землю.
Бронт прислушался. Кто-то на чистом греческом языке произнёс слова, резанувшие слух:
– Сейчас покончим с этими, получим награду и заживём так, как ещё не жил никто. А? Чего молчишь? Хочешь хорошо жить? То-то. Поликрат своё пожил на славу. Хватит ему мешать другим. Всё правильно. Тебе что, жаль его? Глупец ты. Он бы пожалел тебя, как же! Персы не сегодня, так завтра весь мир подомнут под себя, а ты всё сомневаешься. Не видел, что ли, как они с ним обошлись? Так даже с паршивой овцой не поступают. Вжик – и полетела головушка. Вот только зря они его распяли на воротах. Ни к чему это. Да и вонь такая пошла.
Бронт понял, что самое худшее свершилось, но не мог пока поверить в такое. Этот мерзкий голос стал всё больше раздражать его, а сказанное им распаляло гнев и презрение к нему, предавшему своего собрата по крови.
– Пошли. Только тихо, – вновь послышался голос предателя.
