Хотя компьютер точно имелся в новой квартире. Она перевезла туда все самое ценное? А что в наше время самое ценное? Информация!
– Какая мысль вас посетила, Наталья Борисовна? – вкрадчиво спросил Николай.
– Это так заметно?
– У вас эмоции отражаются на лице.
– А вас специально обучали физиогномике?
– Ну, в общем, да, – признал Николай и вопросительно посмотрел на меня.
– Компьютера нет, – сказала я. – Должен бы быть. Сейчас у всех дома компьютеры. А уж у Анжелики Львовны его не могло не иметься!
Для себя я пока решила молчать про новую квартиру. Зачем давать людям лишнюю информацию? И вообще, я просто не хотела впутываться в это дело… Мало ли, еще кто-то решит, что я тоже была завязана в делах с компроматом… Встречалась с Анжеликой Львовной вне работы, на конспиративной квартире, хотя мы каждый день виделись на работе и имели собственные кабинеты. Подозрительно? Еще бы! А тот, кто узнает, может подумать, что я продолжу дело Анжелики Львовны. Например, убийца. Мне это надо?!
– Что могло быть в компьютере у Романицкой? – посмотрел на меня Николай.
– Понятия не имею, – честно сказала я. – Вообще-то остался рабочий.
– Его мы проверим. Завтра пришлем к вам специалиста. Значит, убийца забрал только один компьютер… Он может оказаться дороже золота?
– Кому что дороже, – пожала плечами я. – И вообще, монитор зачем было уносить? Хотя мог быть ноутбук…
– Я имею в виду информацию.
– Не знаю.
– В нем была информация о вас?
Я пожала плечами.
– Вас это не беспокоит?
– Наличие информации обо мне? Да меня даже не беспокоит ее наличие в файлах ФСБ или ЦРУ, если она там, конечно, имеется. Возможно, я веду скучную жизнь. Но я на самом деле не думаю, что она кому-то интересна.
Но про себя я вспомнила Бояринова и Аню…
В это мгновение раздался звонок в дверь.
В коридор вышли мы с Николаем и тот же парень, который открывал нам. Я посмотрела на часы. Глеб ехал гораздо дольше, чем собирался. Застрял в пробке? Решал еще какую-то проблему?
На пороге на самом деле стоял последний муж Анжелики Львовны. Выглядел все так же сногсшибательно (а как еще может и должен выглядеть альфонс, живущий за счет богатых женщин?), благоухал дорогим парфюмом (на мой вкус слишком сильно), при виде меня обворожительно улыбнулся. Его сопровождал мужчина лет тридцати пяти. Этот выглядел дорого и солидно. Я не могу сказать, что он был красив (возможно, на фоне Глеба), но он был представителен. Если бы мне предложили выбор (хотя кто предложит-то?), я бы однозначно выбрала второго.
Он оказался адвокатом.
– А зачем вам адвокат, Глеб Гаджиевич? Мы же вас ни в чем не обвиняем, – вкрадчиво заметил Николай Павлович.
– Я буду представлять интересы Глеба Гаджиевича в деле о наследстве, – хорошо поставленным голосом молвил адвокат.
– Вы не успели развестись? – не смогла удержаться от вопроса я.
– Не успели, Наташенька! – с обворожительной улыбкой подтвердил Глеб, который с трудом сдерживал распиравшую его радость. – Я – законный муж, то есть теперь – законный вдовец. Детей у Анжелки не было. Родители умерли. Братьев и сестер тоже нет, но в любом случае они не наследники первой очереди. Бывшие мужья при разделе наследства не учитываются. Я – единственный наследник, Наташенька!
Глеб мне подмигнул.
– Где вы находились в момент смерти Романицкой? – спросил Николай Павлович. Его коллеги прекратили разбор бумаг. Мы все переместились в комнату, вероятно, служившую кабинетом. Красотки прекратили щебетать и внимательно слушали. Их интерес к Глебу усиливался с каждой минутой.
