– Знакомься, дружище. Дина. Моя невеста, – гордо протягивает Давид.
– Я в курсе, кто она такая, – резко отвечаю, смотря в упор. На неё.
– Правда? Ты пересекался с Диной раньше? – удивлённо спрашивает Давид.
Затягиваю паузу, ожидая реакции Дины. Что, белобрысая стерва, не ожидала? Да?
«Не надо», – умоляют голубые глазища.
Надо! Очень надо…
Ухмыляюсь:
– Пересекался. Да, Дина?
Она молчит, будто немая. Становится бледной, как мука. Друг ничего не понимает. Наблюдает за нами, переводя взгляд с меня на неё. Берёт Дину за руку. Гладит запястье. Чёрт! Он просто гладит её кожу, а у меня болит за грудиной. Сжимает стальными тисками.
– Ангелочек, тебе плохо? – спрашивает Давид. Обхватывает овал девичьего лица двумя ладонями. Трогает скулы, губы…
– Голова. Закружилась, – выдаёт перепуганным голосом Дина. – Я отойду. В дамскую комнату.
– Провести? – волнуется друг.
– Не нужно, – отрицательно кивает блондинистая голова.
Дина уходит. Я смотрю ей вслед. Не моргаю. Боже, как я хочу свернуть ей шею! Схватить за плечи. Трухнуть. Крикнуть. Громко! Что же ты натворила, дура? Почему он? Специально, да? Следила за мной? Хотела сделать больно? Растоптать хотела?
– Дамир, – окликает по имени друг и я прихожу в себя. – Всё нормально? – спрашивает, хлопая по плечу.
Я тянусь рукой к столику. Беру стакан с водой. Опустошаю до дна. Хреново. Чертовски.
– Нормально.
– Ты словно призрака увидел.
– Нет, – возражаю. – Не ожидал встретить сте… твою девушку. Дважды за день.
– Не понял.
– Сегодня я попал в небольшое ДТП, – произношу ровным тоном, умело скрывая свои чувства. – Дина приехала с бригадой медиков. Там и познакомились.
– А-а-а, – тянет друг, почесывая бороду. – Тогда понятно. Но я всё равно не пойму, что за странная реакция у вас двоих.
– Мы поругались.
– В смысле? Познакомились и сразу поругались? – удивляется Давид. – Не верю. Дина и мухи не обидит. Чем же тебе так не понравилась моя девочка?
«Моя девочка», – режет по больному. Будто ковыряет отвёрткой свежую рану. Я хмурюсь.
– Так вышло. Не сошлись во взглядах.
– Странно, – задумчиво произносит Давид, садясь на диван.
На горизонте появляется Анита. Увидев брата, малышка распахивает объятия. Пользуясь моментом, я тактично ухожу. Пробираюсь сквозь пьяную толпу. Танцпол, коридор. Останавливаюсь напротив двери уборной. Жду. Секунду, две. У меня сдают нервы. Дергаю за ручку. Вхожу внутрь.
Картина маслом, как я и ожидал. Эта дура плачет перед зеркалом. В уборной пусто. Нет никого, кроме Дины, меня и её слёз.
Я запираю дверь на замок. Прижимаюсь к стене спиной. Скрещиваю на груди руки. Заметив мое присутствие, блондинистая стерва приходит в шок. Бледнеет еще больше. Тянется рукой к лицу. Размазывает по щекам потекшую тушь.
– Не ожидала? – спрашиваю, ухмыляюсь.
– Нет, – качает головой.
– Я – тоже. Не хочешь мне всё объяснить?
– Нет.
– Мне не походит «нет». Дина! – рявкаю, не выдержав. – Твою мать, объясни мне. Что ты забыла рядом с моим другом?
9. 8
8
Дина
Я хлюпаю носом, не в силах взять себя в руки. Закусываю губу, растираю по щекам слёзы. Какой же он жестокий. Черствый. Разве не видит, как мне больно? Как невыносимо. Я раздавлена. Разбита. Меня будто рассыпали на осколки, а то и меньше. Сердце болит. Оживают затянувшиеся шрамы. Думала, больше никогда не узнаю, что такое боль. Ошибалась. Дамир и боль – слова-синонимы. Этот человек разрушает всё, к чему прикасается. Однажды он уже разрушил меня. Растоптал. Но я поднялась. Долго, мучительно приходила в себя. А теперь...
