- Вот, я думаю, тебе лучше переодеться в это. Мои шорты и
майка.
- Спасибо, - но и я опасалась того, что пересекусь с
зелёно-карим взглядом. – Так будет лучше, да. Я только… сейчас сушилка
остановится…
- Я всё достану сам, не утруждай ногу.
- Но там мои… - я сдалась, - мне, итак, безумно неловко от
того, что вы раздели меня и пихнули всё в стирку. Ну, ладно джинсы и свитер,
но… трусы?
- Торжественно клянусь, - Дамир приложил ладонь к груди, но
вот улыбку скрыть не пытался, - что не буду рассматривать пёстрых бабочек, что
вышиты…
- Боже! – я вырвала у него из рук вещи. – Сегодняшний день
войдёт в историю как день моего унижения.
- Прости. Не хотел тебя обидеть, но… Мне тоже надо принять
душ. Выметайся.
Я так и сделала. С той быстротой, на которую была способна,
едва наступая на мысок больной ноги. Мамочка, роди меня обратно. И избавь от
встречи с этим… джигитом.
Почему мне нравился запах мужского шампуня, что затерялся в
волосах? Я пыталась пятернёй расчесать спутанные пряди и не думать о том, что его
аромат теперь и на мне. Дичь, не иначе? Стоило разбить голову о стоп-сигнал
вишенки, чтобы начать бредить её хозяином. Но у меня было такое чувство, будто
этим нехитрым действием я украла частичку Дамира для себя. Нелепейшие мысли.
Глупые. Плохие. Лучше переключить их. Например, подумать о том, не слишком ли
плотно сидят его спортивные шорты на моей попе? И майка. Точнее моя грудь в
этой майке?
- Милана, - я ойкнула, дернув себя за спутанные волосы, -
иди сюда.
«Сюда», это назад в гостиную открытой планировки? А почему
нельзя остаться в спальне? Закрыть дверь, отгораживаясь от него? И я вот честно
не знаю, не уверена, что лучше: халат, полы которого вечно разъезжаются в
стороны, или одежда, что намеренно выделяет мои пышности на бедрах и груди? Но
делать нечего, уж лучше я к нему, чем он ко мне.
- Садись.
Мне было коротко указано на высокий стул за кухонной
стойкой. Ладно, тут есть перекладина, так что я смогу это сделать. Без
очередного падения лицом в грязь. А когда, пододвинув самый обычный стул Дамир
сел напротив, кладя на свои колени мою израненную ногу, я хотела испариться,
исчезнуть прямо сейчас. Немедленно. Вцепилась руками с сиденье табурета и
отвернулась. Ладно, плевать. Педикюр я делала недавно, а вот ядовито-салатовый
цвет ногтей никого, кроме меня, не касался. Верно же?
Но эта чёртова ухмылка! С превеликим удовольствием стёрла бы
её с этого красивого лица.
Добрый доктор ощупывал распухшую лодыжку, крутил и вертел,
причиняя небольшой дискомфорт. И любопытство взяло верх, я посмотрела на его
манипуляции. Не вовремя. Дамир достал ампулу с лекарством и шприц. И все
предметы вокруг стали терять свои чёткие контуры.
- Что, что вы?.. Укол?
- Догадалась. Думал обойтись без него, но ты своим
геройством… Связать тебя надо было. Жаль сообразил поздно.
Я почти не слушала его. В голове опять зашумело. А от
маленького фонтанчика, что вырвался с конца острой иглы, меня затошнило.
- Может, может таблетки?
- Так будет надёжнее и быстрее, - Дамир не смотрел на меня.
– Готова?
- Нет, - я же честно ответила. Но уточнила: - В попу?
- Как вариант. А что?
- Просто, это же надо встать… И вы… увидите… она большая.
Блин блинский, вот кто дергал меня за язык? И снова усмешка.
- Что по мне, то в самый раз. Очень соблазнительная. И
аппетитная.
Но мне показалось, что он и сам только сейчас сообразил, что
ляпнул. Ладно, не я одна страдаю неуместным словонедержанием.
