5. 4 глава
Этим утром я позволила себе поспать чуть дольше, чем обычно. Вчера на ярмарке мне удалось продать почти всё бабушкино зелье, а значит, на некоторое время обеспечить нас деньгами. Сегодня был мой день рождения и я предвкушала, какие угощения мне приготовила бабушка. Двадцать лет — это солидный возраст для девушки, теперь я стала взрослой по меркам нашего мира и могу строить свою жизнь, как захочу, даже замуж выйти по своей воле. Правда, осталось это донести до родительницы, которая не желала отпускать меня в свободное плавание и всё время твердила, что такая, как я не выживет самостоятельно. Не совсем понимала, о чем речь, в чем разница между мной и другими, но на вопросы бабушка отмахивалась и бубнила, что это мне знать ни к чему.
Нос учуял вкусный аромат свежей выпечки, идущий из кухни. Довольно потянувшись, я все же встала с постели и накинув халатик, поспешила на вкусный запах.
Зайдя в кухню, громко и радостно возвестила:
– Бабуля, я проснулась!
Старушка аж подпрыгнула от неожиданности и погрозила мне кулаком.
– Тьфу ты, окаянная! Чего кричишь-то, чай не глухая я, – возмутилась она.
– Прости, – хихикнула, подходя и чмокая её в щеку, – ты приготовила что-то вкусненькое? У меня уже слюнки текут!
– Ишь ты, вкусненького ей захотелось! – пробубнила она добродушно. – Балую тебя, ох балую.
– Так праздник же, бабуль, я заслужила, – сказала, расплываясь в довольной улыбке.
– Ну тады, будут тебе пирожки с малиной, – сдалась бабушка, тоже улыбаясь добро.
– Ура! Мои любимые пирожки! – взвизгнула радостно, садясь за стол и хлопая в ладоши.
– Ну дитя дитем, а потом говорит, что взрослая! – проворчала родительница, покачивая головой.
Достав противень с печи, поставила его передо мной с румяными пирожками. Я тут же схватила один, откусила и зажмурилась от удовольствия.
– Мм… вкуснотища! – простонала, блаженно прикрывая глаза.
– Ты бы сначала чаю налила, – проворчала старушка, принимаясь стряпать дальше пирог с капустой.
– Потом, не хочу портить вкус пирожка чаем, – ответила, продолжая активно поглощать сладость. – Бабуль, нам нужны еще настойки, вчера я продала все, остались только травяные чаи и крем от зуда.
– В лес сегодня сходим, насобираем нужные травы тогда и сварю, – ответила она кивнув.
Вдруг в дверь сильно постучали, мы обе замерли, испуганно переглянувшись.
– Кого это с утра пораньше принесло? – нахмурившись спросила бабуля, вытирая руки о фартук.
– Не знаю, пойду гляну, – ответила я, пожимая плечами.
Направилась к двери, но подойдя не спешила открывать, прислушалась, тишина. Отодвинув засов, осторожно приоткрыла дверь и охнула испуганно. На пороге лежал молодой мужчина весь в крови, расстёгнутая рубаха не скрывала гематомы и ссадины на теле. Лицо тоже изрядно пострадало, губы рассечены, на скуле синяк, а один глаз полностью заплыл. Мужчина был без сознания.
– Ох, батюшки! – воскликнула бабушка из-за спины, тоже подойдя к дверям. – Это кто ж его так разукрасил? Давай-ка, Ангелинка, неси воды.
Я бросилась к ведру, стоявшему возле печи, зачерпнула кружкой воду и принесла бабушке. Она, недолго думая, плеснула водой в лицо незнакомцу. Тот неожиданно фыркнул и открыл один здоровый глаз, глядя на нас недоуменно.
– Ну, полегчало? – спросила грозно моя родительница. – А теперича, вставай и проваливай от греха подальше.
– Бабуля! – воскликнула я, возмутившись такой враждебности. – Он же весь побитый!
