Вот и на сей раз, стоило мистеру Филду задремать, как миссис Филд и Кассандра заспешили по тропинке к «Зимнему царству».
В доме священника мистер Генри Вудхоуп и миссис Стрендж пожелали друг другу спокойной ночи, но мистер Стрендж остался в гостиной. Он углубился в «Жизнеописание Мартина Пейла» Таддеуса Хикмена. Стрендж успел дойти до двадцать шестой главы, в которой Хикмен рассуждает о некой теории, приписываемой Мартину Пейлу. Якобы в тяжелую минуту волшебник способен творить магию, которой никогда не учился и о которой слыхом не слыхивал.
– Нет, ну что за чушь! – с досадой воскликнул Стрендж.
– Спокойной ночи, Джонатан. – Арабелла поцеловала мужа в лоб прямо над насупленными бровями.
– Да-да, – пробормотал он, не поднимая глаз от страницы.
– А юная дама, – шепотом начала миссис Филд, – кто она?
Приподняв бровь, мисс Тобиас ответила:
– Она называет себя миссис Уинбрайт, впрочем, сам капитан с этим не согласен. По-моему, тут все ясно.
– А если что случится… ну, с детьми, – прошептала миссис Филд, – капитан Уинбрайт что-нибудь выиграет?
– Еще бы, он сразу разбогатеет. И неприятности, от которых он прячется, будь то долги или скандал, будут ему не страшны.
Три дамы вошли в детскую. Мисс Тобиас, закутавшись в шаль, уселась в темном уголке. В сумраке комнаты сияли две свечи, одна – у постели девочек, другая – на шатком столике у двери, чтобы никто не вошел незамеченным. Где-то в глубине дома, в конце длинных и мрачных коридоров, слышались мужской смех и пение.
Мисс Флора взволнованно спросила с кровати, нет ли в комнате сов.
Мисс Тобиас уверила воспитанницу, что никаких сов тут нет и в помине.
– Но ведь они могут появиться, – испуганно продолжила мисс Флора, – когда вы уйдете!
Мисс Тобиас отвечала, что они побудут еще немного.
– Если будете лежать смирно, мисс Парбрингер расскажет вам историю.
– Какую историю вы хотите услышать? – спросила Кассандра.
– О Короле-вороне, – отвечала мисс Урсула.
– Так и быть, – согласилась Кассандра.
И вот какую историю она рассказала:
«Когда Король-ворон еще не был королем, а был просто Вороненком, он жил в прекрасном доме с дядей и тетей. (На самом деле они были ему не родственники – просто добрый джентльмен и его жена, приютившие сироту.) Обычно дядя сидел в своей огромной библиотеке и читал магические книги. Однажды он позвал Вороненка и любезно поинтересовался его житьем. Вороненок отвечал, что всем доволен.
– Хм… ну хорошо, – сказал дядя Оберон, – но мне этого мало. Я твой опекун и защитник, человечье дитя, поэтому мне нужно убедиться. Покажи мне сны, которые ты видел прошлой ночью.
Вороненок извлек свои сны, а дядя расчистил для них стол. Там лежало множество занятных вещиц: учебники по ненатуральной истории, схема связей между мужским двуличием и женской прямотой (и как избавиться от первого и обрести второе), а также набор превосходных медных духовых в ящике красного дерева. Хитроумные инструменты измеряли честолюбие и зависть, любовь и самопожертвование, преданность государству и цареубийственные замыслы, а также прочие пороки и добродетели, которые не худо знать за своими ближними. Все это дядя Оберон сложил на полу – он был не слишком аккуратен, и ему часто за это пеняли. Затем дядя Оберон развернул сны Вороненка на столе и пристально всмотрелся в них сквозь очки в тонкой оправе.
– Ого! – воскликнул дядя Оберон. – Я вижу сон о высокой черной башне в дремучем заснеженном лесу. Стены башни торчат, как обломанные зубы. Черные взъерошенные птицы кружат над башней, а ты заточен внутри. Человечье дитя, когда ты видел этот ужасный сон, неужели ты не боялся?
