– Луковицы шафрана у вас есть? – спросил Бехруз бей, как всегда, не тратив время на самостоятельные поиски глазами. Один из мальчиков показал на глубокий пластиковый ящик, стоящий между большими мешками. На дне тары для овощей в серой шелухе утопали мелкие луковички. Мальчик рукой загрёб пригоршню луковичек, показал их Бехруз бею и сказал:
– Эми30, это все что осталось.
– Ещё будет?
Сидящий за прилавком мужчина слабым голосом спросил:
– Вам сколько килограммов?
– Ээ…, – протянул Бехруз бей, но тут в разговор вступила Нармин ханум:
– 1 килограмм.
– 1 килограмм?… Вечером должны привезти…
Бехруз бей и Нармин ханум ещё немного потоптавшись перед пустым ящиком, вышли из магазинчика. Снаружи была обжигающая жара, но она была приятнее, чем запах химикатов в магазине.
– Завтра приедем. – попытался успокоить расстроенную супругу Бехруз бей. Они направились к машине и тут Нармин ханум увидела крохотную мужскую парикмахерскую возле которой курил невысокий, в меру подкаченный, молодой парень с татуировкой на всю руку, со стильной причёской и бородой. Облик молодого человека диссонировал с местностью и этим самым привлекал внимание.
– Раз мы сюда все таки приехали, может ты здесь пострижешься?
Бехруз бей без комплексов мог подстричься в любой парикмахерской, привязанностей к мастерам он не имел. Да и стригся он всегда одинаково, и складывалось впечатление, что или все парикмахеры города стригут одинаково, или Бехруз бея иначе стричь не получается.
– Если мастер свободен, то почему бы и нет.
Курящий молодой человек оказался клиентом и подтвердил, что внутри только парикмахер. Бехруз бей уверено шагнул внутрь салона.
Прошло минут пятнадцать, Нармин ханум начала скучать. Кое-как она развернулась на месте и попыталась нащупать бутылку воды на заднем сидении. Ей под руки попался пакет с чем-то, что она решила рассмотреть. Это были огурцы… Но такой-то странной формы – с шипами и большими как переросшие кабачки.
– Это что за огурцы такие? – с возмущением в голосе спросила Нармин ханум вернувшегося в машину Бехруз бея, – Они вообще съедобные? И что с ними делать?
– Огурцы… Понимаешь… огурцы есть огурцы, да! – на этот раз манеру говорить овощника спародировал Бехруз бей. – Хотя, слушай меня внимательно. Оказывается отец парикмахера в этом салоне занимается разведением шафрана. Живут они тут в двух шагах. Мы можем купить луковицы у них, с первых рук. Что скажешь?
– Окей. Давай купим у них.
Через пять минут Бехруз бей уже ехал по извилистым улицам дачного посёлка, а парикмахер, молодой круглолицый парень, сидел на заднем сидении и указывал дорогу.
– Вот здесь налево… Теперь прямо… Вон видите ворота с номером 371? Это наши ворота.
371… Если у Нармин ханум были какие-то сомнения о правильности своего решения идти к незнакомым людям, то магический номер на воротах добавил ещё и интригу в происходящее. «Это что-то значит», – подумала она и поправила свои солнцезащитные очки с серыми стёклами.
Супружеская пара сидела в машине в ожидании молодого парикмахера, который исчез за обычными на вид воротами. Потом он появился и спросил:
– А сколько шафрана вы хотите?
– 1 килограмм. – ответила Нармин ханум.
– Килограмм?! Вы какой шафран имеете в виду?
– Апшеронский. Сорт «Бильгя». А что?
– Мы в граммах продаём… 1 грамм по 6 манатов…
– А, вы сам шафран продаёте? Сушенный? Не луковицы? – наконец догадалась Нармин ханум, и выразительно посмотрела на супруга. К взгляду она добавила язвительное замечание:
