Даниэль - страница 10

И даже Шломо Турджеман, будущий военный, мастер ориентировки, не мог определить, откуда пришла беда.

Может, это сделал он? А может, он? А может, учитель выпустил ракету с лазерной наводкой еще до того, как ее изобрели?

У учителей были свои методы. Надо было просто огреть кого-нибудь линейкой прежде, чем выпускать свою ракету.

Эффект неожиданности гарантировал дискретность.

Тот же, кто выпустил – несмотря на то, что на воре и шапка горит – смотрел обвиняющим взглядом, сузив глаза, на соседа по парте и старался отсесть на самый край парты, подальше от товарища, унося с собой вонь и издавая фальшивое, громкое «Фууу!». И ему становилось легче.

Сегодня я отмечаю свой 54-й день рождения. Я еще молод в душе. Я еще люблю и любим и чувствую, что вся жизнь еще впереди. И желаю себе и всем своим одноклассникам еще многое успеть, прежде чем Нисиму Хазизе, вытесывающему надгробные памятники, доведется применить свое мастерство.

У большинства из нас семьи и дети. Кое у кого – внуки и, с божьей помощью, дождемся и правнуков. А в те времена, когда мы еще учились в школе и были маленькими, наивными детьми мы верили, что детей приносит аист. Хотя немного сомневались в достоверности этого факта и подозревали, что аист, между нами, не так уж и безгрешен.

Помню, словно это было вчера, как в третьем классе, в нашей религиозной школе учительница впервые посадила нас смешанными парами – мальчиков с девочками. Мы сидели, отодвинувшись как можно дальше друг от друга, краснея от стыда. Молчали и уходили в себя, маленькие и напуганные, словно живые мумии. Хотелось стать невидимкой или провалиться сквозь землю. И если бы в класс заглянул посторонний, он решил бы, что нашел потерянный город лилипутов, который почему-то покинули веселье и смех. Только вместо Гулливера была учительница Нурит. Перед бурей всегда бывает затишье. Затишье царило и в нашей стране, и в нашем классе.

Моей соседкой по парте была Эстер (Эвелин) Битон. Честно скажу, Эвелин, я не был такой уж находкой, но права выбора у нас не было, также как и права отказаться. Оставалось только смириться и сидеть с тем, с кем посадили.

Постепенно мы начали привыкать к новому положению дел. Сглатывая слюну, произносили первые отрывистые слова. Преодолевая стыд, начали обмениваться информацией, помогать друг другу. А потом вернулись смех и болтовня в несколько голосов. Учиться опять стало весело, и Шуламит опять скачет с парты на парту от переизбытка энергии, и весь класс радуется и ликует. Учительница Нурит опять взяла власть в свои руки, а вместе с ней и свой жезл. Кто болтал и мешал – сразу получал. Кто забыл и не учил – тоже получи!

Едва мы оправились от шока, как последовал новый удар, и раны от него затянутся еще не скоро. Начались продвинутые уроки естествознания, но учились мы теперь не по скелету – тому самому, которого приносили из кабинета директора по требованию учителя.

Разверзлись небеса, и мы начали изучать, откуда берутся дети, как они приходят в этот мир и что этому предшествует. О боги! Ни на каких аистах нам это не демонстрировали. И мы, наконец, поняли, что все учительницы, уходившие в декретный отпуск, отправлялись туда не по милости аистов, но при помощи других двуногих. Пока мы хихикали, смущенные объяснениями и картинками… пара назойливых вшей, которых тогда хватало, прямо на столе, без всякого стыда, у нас перед носом продемонстрировали на деле изучаемый материал. Вши плодились без помощи уроков и излишних объяснений учителя.