Даниэль - страница 7

Прошло много лет, а я до сих пор вспоминаю своих одноклассников и учителей с тоской. И сейчас меня снова охватили эмоции и воспоминания.

Я хорошо помню друзей, наши приключения, даже запахи помню, хотя пропустил немало занятий и много утренних молитв. И если меня спрашивали, почему я не пришел, я отвечал, что кипу отправили в стирку. А если пропуски были частыми и непрерывными, то еще и сушка шла в ход.

Оценками, преобладавшими в моем аттестате, были тройки и двойки, но мне этого было достаточно. Помню все наказания и порки, и, наверное, все драки, в которых я участвовал.

Помню угол у двери класса, куда нас ставили в качестве наказания. Я изучил каждую трещинку на этой стене лучше, чем свою тетрадь.

Учительница Элишева была нестрогой, и наказания у нее были мягкими – стоять у стены лицом к классу.

Учительница Нурит была изобретательнее и импровизировала с углом, насколько хватало воображения. Виды наказания менялись в зависимости от тяжести проступка: стоять в углу лицом к классу, стоять лицом к стене, стоять на одной ноге лицом к классу, стоять на одной ноге лицом к стене с правом менять ногу, и самое тяжелое – стоять на одной ноге без права менять ногу. Это был ее авторский метод.

Но самым сильным, тяжелым и болезненным в ее арсенале наказаний были буковые палки от кроваток ее детей, которые разбирались, когда малыши вырастали и от кроватки отвыкали. Палки стояли в закрытом пенале – ее арсенале, стояли и ждали.

Уж не знаю, по какой причине, но мою попу ее палки жаловали особо.

Перед религиозными праздниками мы изучали каждый праздник, его истоки и традиции.

Учительница Нурит любила разнообразить этот процесс: на Песах плюс к десяти казням, которые навел Моше на Египет, на нас обрушивалось еще 20 от Нурит, дополнительно – чтобы мы прочувствовали на собственной шкуре, как тяжко пришлось упрямому фараону, толстокожему и непокорному. На Рош-а-Шана мы получали по голове, чтобы учились думать, а не плыть по течению. На Пурим мы получали благотворительную порцию по заднице, от чистого сердца учительницы Нурит.

Но больше всего я любил Ту би-Шват, праздник деревьев. Саженцы, запах земли, пропитанной дождем, цветение хризантем, цикламенов, маков и анемонов.

Буйство красок и вылазки на природу накладывали отпечаток. Самые романтичные мальчишки в минуту вдохновения распевали девчонкам дивные серенады:

Это дорого нам обходилось, а для учительницы Нурит становилось шикарной возможностью, которую она, конечно же, не могла упустить, проявить свое виртуозное мастерство владения палкой и умение импровизировать. Как известно, на природе изобилие деревьев. А у них полно веток. Она немедленно выламывала ветку, обдирала листки и побеги и розгой проходилась по нашим спинам.

Несмотря на это, воспоминания о дорогой учительнице Нурит, прочно засевшие в моем сердце и заднице, наполнены теплом и любовью. Мы были ей небезразличны. Она правда желала нам лучшего. Просто хотела обозначить для нас границы, тем самым проявляя свою любовь к нам. "Щадящий розгу свою ненавидит сына своего," – разве не так сказал мудрейший царь Соломон? Да, много путей у мудрости, и одна из них – через мягкое место.

Сегодня я дал слово небесам, и лишь одна звезда засияла мне. Одинокая звезда, сверкавшая по-особенному. Может, это моя звезда, и загорелась она только для меня? А может, и для каждого из вас.