– То есть, это никак не могло быть причиной пожара?
– Исключено!
– А почему не внесли изменения в регламент?
– Не знаю. Говорят, раньше пытались, но начальство не убедили. Тем более это не самое большое нарушение, на которое приходилось идти. Буров прекрасно знает, что в нашем цехе устроить итальянскую забастовку – раз плюнуть.
– А в случае чего отлично знает, где найти нарушение и на кого возложить вину, – добавил Олег.
– Да. И за соблюдение регламента и за бесперебойность работы отвечает начальник цеха, – тяжело вздохнула Даника, – то есть виноват в любом случае. Когда я только начинала работать, меня это возмущало, а потом привыкла.
С глухим скрежетом открылась дверь. В комнату вошла надсмотрщица.
– Извините, товарищ инспектор, пора заканчивать.
– Да, да, – ответил Олег, вставая, – мы уже всё.
Даника тоже встала, на её лице отразилась улыбка. Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, и это молчаливое прощание говорило больше чем тысяча слов.
Оказавшись на улице, Олег глубоко вздохнул, даже запах со стороны полигона показался ему не таким тяжёлым как атмосфера в камере. Не давала покоя мысль о том, как у Бурова всё удачно складывается. Ощущение как будто сел играть в карты с шулером и оказалось, что все козыри у него. Но отчаиваться нельзя, даже у такого опытного противника есть слабые места, да и Полковник Сандерс обещал помочь, а это уже не мало. Размышления прервал телефонный звонок. Николай.
– Алло, – ответил Олег.
– Ну что, бродяга, боюсь придётся тебя расстроить. Мы особо ничего не накопали.
– Ну, хоть что-то есть?
– Немного. Зарегистрирована и проживает твоя подруга в Бажаевске вдвоём с матерью, адрес я тебе скину. Квартира двухкомнатная, хрущёвка или брежневка. У неё есть машина – Фольксваген Джетта, куплена подержанной полтора года назад в кредит. Работает на…
– Это я знаю, – перебил Олег, – что с родственниками?
– А вот тут засада вообще. Отец умер, при жизни братьев и сестёр не имел, про дальних родственников вообще ничего не нашли. У матери есть старшая сестра – пенсионерка, проживает в Ярославле. Раньше работала учительницей, наверняка бедная, как церковная мышь. Сын у неё, похоже, алкоголик, нигде не работает, судим за кражу, проживает с ней.
– Да уж не весело. Неужели вообще никакой зацепки нет.
– Есть одна, – замялся Николай, – но боюсь, она тебе не очень понравится.
– Ну говори давай, – буркнул Олег, – не тяни.
– Можешь попробовать поговорить с её мужем.
– Что? У неё есть муж?
– Бывший муж, – быстро поправился Николай, – они были женаты всего полтора года, развелись четыре года назад.
– Кто он?
– Какой-то музыкант. Проживает в Москве на шоссе Энтузиастов.
– Музыкант? – удивлённо переспросил Олег. – Телефон его есть?
– Не нашли. Только адрес. Сейчас скину тебе все его данные вместе с суммой и номером счёта… Без обид, но без денег никак, уж и так со скидкой…
– Давай! Сейчас переведу. Спасибо тебе, Коль, огромное! Выручил, с меня причитается.
– Бывай! – попрощался Николай и отключился.
Олег очередной раз тяжело вздохнул. Чем дальше в лес, тем больше дров! От разговора остался неприятный осадок и чувство ревности. Хотя с другой стороны, когда собираешь на человека информацию надо быть готовым услышать неприятные вещи. Почему она не сказала, что была замужем? А должна была? Может просто не успела, они же так мало знакомы. Нельзя вот так сразу всё про себя разболтать. Она ведь очень красивая девушка. Отец как-то говорил, что все красивые девчонки рано выскакивают замуж и почти всегда разводятся, даже какую-то теорию из этого вывел.
