Данила вспомнил, что совсем недавно, как раз, когда он работал над куклой-пандорой, встречал в новостях сообщение о смерти прокурора Ногина от продолжительной тяжелой болезни. Сейчас перед ним стоял его сын, желающий выполнить последнюю и более чем странную просьбу отца. Яша тяжело переминался с ноги на ногу, огромный живот беспомощно колыхался под брендовой майкой, розовое лицо потело не то от жары, не то от волнения. Он поминутно снимал круглые очки и протирал их белой замшевой салфеткой.
Данила не смог отказать.
***
– А как ты попадешь в пещеры монастыря? – Данила нарезал хлеб для бутербродов потолще, такими же ломтями и колбасу с сыром. Достал самую большую чашку для Яши, папину, заварил свежий чай. – Что молчишь? Не понравился рисунок?
Яша появился на пороге мастерской.
– Ну ты, блин, мастер! Как будто фотку мне сделал. Натурально так все получилось, даже блики на глазури есть.
– Так как искать могилу будешь? Я слышал, туда туристов не очень-то пускают, только в ближние пещеры, где святые отцы – основатели монастыря лежат, но твой предок вроде не святой?
– Это вряд ли, – Яша хмыкнул, усаживаясь за стол и с удовольствием начиная сооружать сложный бутерброд с маслом, двумя кусками колбасы, двумя сыра и хлебной горбушкой сверху. Откусил, запил чаем и, с аппетитом жуя, ответил: – Я в экспедицию волонтером записался, буду в июле в монастырских пещерах работать.
– Что ты будешь делать?! – Данила закашлялся чаем.
– Говорят, пещеры дальние надо исследовать, описать там все, разобрать.
– Ты же вроде на юриста учишься?
– Так каникулы же.
Данила постарался и не смог представить себе Яшу, бродящего по пещерам с гробами или очищающего археологической кистью от паутины и пыли древние надгробные плиты.
– А хочешь, поехали со мной? – Яша перестал жевать и с надеждой посмотрел на Данилу. – Поможешь могилу предка найти. И вообще, ты ведь уже дипломированный реставратор, тебя в экспедицию с удовольствием возьмут.
Данила задумался. А почему бы и нет? Работы пока никакой не предвидится, а когда еще удастся попасть в закрытые пещеры монастыря? И любопытно посмотреть, что же все-таки Яша будет делать с могилой предка, когда найдет ее.
– Дань, ты бы не ввязывался в эти прокурорские дела, – проснулся дед в голове. – Прокурор Ногин, знающие люди говорили, был тот еще гусь… а его дед вообще бывший энкавэдэшник.
– Ну и что? Яшка-то не прокурор. Дед, вечно ты перестраховываешься. Другое время сейчас. Да и чего такого опасного может быть в поиске могилы шестнадцатого века?
– Хочешь на себе узнать?
Деда, конечно, понять можно. Его как травмировали ребенком еще в тридцать седьмом, так никогда он больше не доверял ни одному представителю органов. Но и Яшка тоже что-то крутит. Врет ведь, что едет передавать поклон от отца. Но на какой подвиг идет мажор волонтером в самый разгар лета, да под землю?! Ведь не просто же так. Интересно…
Голые женские ноги бегут по старому деревянному колесу гончарного круга – толкают его, то разгоняя, то тормозя. Высоко поднятая цветастая юбка щедро открывает солнцу круглые загорелые колени. На вращающемся столе сильные ладони, измазанные голубой глиной, нежно и крепко обнимают нечто, рождающееся из нее. Мастерица спряталась в густую тень под навес, подставив горячему солнцу только свои чуткие руки и быстрые ноги.
Данила замер, чтобы не нарушить внезапным появлением увлеченное действо художницы. Но сзади, тяжело пыхтя, налетел на него Яша:
