* * *
К полуночи, когда все уже спали, послышался конский топот. Вернулся десятник с воинами и гружёными лошадьми. В этот раз персов было много, около сорока человек. Небольшой лагерь мгновенно ожил, сворачивая навес, седлая коней и навьючивая мулов. Вскоре все двинулись дальше в путь.
Едва забрезжил рассвет, они прибыли к небольшим пристаням на берегу священной реки Нил. Потянуло сырой, освежающей прохладой. Здесь, в этом месте, царило непривычное оживление: горело множество костров, повсюду находились войска, стоял невообразимый гул, вобравший в себя людские голоса, конское ржание, скрип древесины, топот копыт и ног и лязг железа.
На воде чернели низкими и длинными корпусами корабли. Шла их погрузка.
Оставив всех в ожидании, десятник исчез среди снующих по пологому побережью воинов. При светлеющем небе уже было видно, как отошли очередные три судна, дружно ударяя вёслами по речной глади.
Вскоре появился десятник, спрыгнул с коня и, ничего не говоря, присел на влажную от росы траву, вглядываясь в сторону пристаней.
Прошло немного времени, и от них вновь отошло три корабля.
Шум заметно убавился.
В затихающем утреннем пространстве от почти опустевшего берега кто-то громко окрикнул десятника. Он вскочил, что послужило командой для подъёма всех его людей.
Ведя на поводу лошадей и мулов, отряд придвинулся к пристани, где находилось последнее судно. Это был торговый корабль, подготовленный для перевозки людей. Погрузили все вьюки, рассёдлывая и забирая с собой всю конскую упряжь. Освобождённых животных тут же отгоняли в сторону под охрану обеспечивающего отбытие флота отряда. Сорок восемь прикованных цепями рабов, попарно на каждом весле, под ритмичные удары барабана начали грести.
Река тихим, литым, нескончаемым движением несла свои мутные воды на север, особо не упорствуя иному людскому направлению, словно мудрая мать, дозволившая пошалить неразумному дитяти.
* * *
Второй флот под началом командующего – персидского тысячника Гуриса, выступивший одновременно с флотом тысячника Шурдии, что держал путь вверх по Нилу, пройдя вниз по дельте реки, за четыре дня преодолев под парусами канал, соединяющий Нил с Красным морем, вошёл в морские воды, разворачиваясь строго на юг и продвигаясь вдоль побережий Египта.
Распределив груз и две сотни персов на десяти торговых судах, а каждую пятую часть египетской сотни разместив на трёх таких же судах и ещё двух военных кораблях, военачальник расположился на головном из них. Много раз слышавший об удивительной красоте этого моря, он впервые имел возможность насладиться ею по-настоящему.
«Наконец-то я увидел это море своими глазами», – думал он.
Зрелище было поистине захватывающим. Фиолетово-красные сплошные прибрежные скалы отражались в водных глубинах настолько отчётливо, что для непривычного взгляда граница между ними была совершенно размыта и скрыта. Природа явно играла с воображением человека, не давая ему понять, где действительно земная твердь отделена от морской глади. Лишь пристально и внимательно всмотревшись, люди начинали угадывать их различие и понимать, что прозрачная чистейшая морская вода вовсе не отбрасывает своей поверхностью виды берегов. Дно моря, сплошь покрытое причудливыми кораллами, само по себе имело такие же диковинные цвета, как и эти скалы. Великое множество ярко-пёстрых рыб поодиночке и целыми косяками проплывало под днищами кораблей, дразня своей близостью, на самом же деле находясь на значительном отдалении. Казалось, стоит протянуть руку, и обязательно зачерпнёшь одну из них, но это ощущение было обманчивым, о чём довольно скоро догадывался человек. Такая причуда божественного творения являлась одной из многих, чем изобиловала эта сторона.
