— И вам не жалко тратить свои деньги на все это?
— Мои деньги?
— Ну, ваши богатства?
— Нет, — не задумываясь ответил он. — Тем более это не мои богатства, как вы выразились, милая. Богатые люди поставлены Господом на эту землю затем, чтобы помогать обездоленным и малоимущим, разве не так?
— Ну, не знаю, — немного опешила она от его речей.
— А я знаю. Чем больше отдаешь и делаешь добра, тем более тебе и возвращается.
— Но вы могли бы потратить эти деньги на себя.
— И купить вместо одной коляски три? — пошутил он. — Не думаю, что это мне надо. Ведь седалище у меня одно.
— Вы удивительный человек.
— То же я могу сказать и о вас, Наденька.
— Нет, я обычная.
— Неправда. Вы восхитительная, трепетная и очень красивая. И я чувствую вашу душу, она искрящаяся, ласковая и теплая…
После таких красивых слов Надя затрепетала и ощутила, что если и дальше так пойдет, то она втрескается в этого мужчину, который был ну просто нереальным принцем из сказки.
Они подошли к коляске, и он подал ей руку, чтобы помочь подняться на подножку. Но она, запутавшись в непривычной юбке, оступилась и едва не упала. Сергей проворно придержал ее за талию.
— Ох, спасибо, — улыбнулась она. — Что-то я замечталась.
— Осторожнее, Наденька, — ответил он, но она подумала, что вряд ли он понял, отчего она запнулась, ведь ей было непривычно в этом длинном платье.
Когда же она вновь встала на ноги, Чернышев не опустил своей руки с ее стана, а наоборот, еще сильнее притянул к себе. Она подняла на него лицо и опять утонула в его поглощающем завораживающем взгляде. Ощущая, что он вновь хочет поцеловать ее, она сама подалась к нему всем телом, но тут рядом закричали игравшие мальчишки. Момент был упущен, и Сергей мгновенно опомнился и чуть отодвинулся от нее.
— Простите, — произнес молодой человек.
В следующий миг он умело и легко приподнял ее над землей, прижав к себе за талию, быстро взобрался по подножкам и поставил девушку в коляску. Опешив, она быстро плюхнулась на сиденье и вымолвила:
— Благодарю.
Сергей уселся рядом, захлопнув дверку и взяв в руки вожжи. Бросив на девушку внимательный, обеспокоенный взгляд, он сказал:
— Простите, Наденька. Но мне очень этого хотелось.
— Э, — она замялась, понимая, что для него и этого века то был вызывающий поступок, ведь все произошло на людях, а они не женаты.
— Я должен извиниться, мое поведение, конечно, странно и недопустимо, я знаю о том. Но что-то со мной происходит, — дернув вожжи, он подхлестнул лошадь. — Я и сам не понимаю. Едва приближаюсь к вам, как меня охватывает… — он замялся.
Надя из-под ресниц внимательно смотрела на него, сама пребывая в смущении от его поведения и слов. Никогда такого не было, чтобы мужчина, находясь на близком расстоянии, пытался немедля прикоснуться к ней.
— Вы вызываете во мне… — он вновь попытался объяснить свои чувства по отношению к ней, но явно не мог подобрать нужных слов.
— Я понимаю, можете не объяснять, Сергей Михайлович, — кивнула она.
— Неужели?
Он обрадованно заглянул ей в лицо, довольный тем, что ему не надо говорить, как его сердце сейчас бешено билось от ее близости, а ему казалось, что, кроме нее, нет ничего в этом мире.
— Я напоминаю вам вашу покойную жену, и вам кажется, что она рядом, — промямлила она тихо.
После ее слов улыбка исчезла с его красивого лица, а брови сошлись к переносице.
— И вовсе нет. С чего вы взяли это? — спросил он мрачно.
