– Талина против замысла Змея? – удивилась я.
Мне до последнего казалось, что это их совместное решение.
– Да, – подтвердил Зорис. – Не скажу, что я тоже его одобряю, но в чем-то Змей прав. Ты сейчас уязвима, а твой пылкий нрав не позволит тебе усидеть на месте. Начнется битва, и ты бросишься в самую ее гущу. Так что да… Я его понимаю.
– Надо же… Не думала, что со Змеем кто-то согласится, – фыркнула я, а Зорис усмехнулся и все-таки подошел к окну, чтобы распахнуть тяжелые шторы.
Дневной свет тут же резанул глаза.
– Плохо? – поинтересовался медик. – Могу снова закрыть.
– Нет. Не нужно, – сдерживая слезы и морщась, выдавила я. – Уже почти привыкла.
– Ну, смотри, – устало выдохнул Зорис. – Может, тебе чего-нибудь из еды принести? Все-таки три дня ничего не ела, только лекарствами тебя поил.
– Нет, спасибо. Я не голодна. Пока что, – поспешно добавила я, когда заметила, как нахмурился Зорис. – Выпила много воды и еще твой отвар… Но могу проголодаться к вечеру!
– Тогда к ужину попрошу сделать жареной печени, – погладил подбородок медик. – Для тебя будет в самый раз.
Я улеглась на подушку и одарила его искренней улыбкой:
– Спасибо, Зорис.
– Не за что, – кивнул он и собрался уйти, но вдруг повременил. – И, Рей. Тебя не беспокоит…
Он указал пальцем на правую щеку, а я прикоснулась к ранкам на лице, которые оставил мне разрушитель, и осторожно провела пальцами по твердой корке.
– А-а-а… Это? Нет. Привыкла. Тянет немного, но не болит.
– Это хорошо. Значит, заражения нет. А то я волновался: порез очень глубокий, – заметил он и печально добавил: – Наверняка останется шрам.
Моя улыбка дрогнула, когда я вспомнила, как те же самые слова говорил мне Змей, только с какой-то надменностью и ядовитым подтекстом. А голос Зориса, напротив, показался участливым и заботливым, поэтому я снова расплылась в улыбке настолько, насколько мне позволяла рана.
– Знаю, – я перестала поглаживать щеку. – Не переживай об этом. Шрамы не худшее, что могло бы со мной произойти.
– И то верно, – с хрипотцой вздохнул Зорис. – И, Рей…
Он замолчал, а я напряглась. Но медик только немного подумал и, прежде чем пошаркал к выходу, произнес:
– Я, правда, рад, что с тобой все хорошо.
– Спасибо, Зорис, – в который раз я поблагодарила его, но не за заботу, а за молчание.
Я видела, как дрогнуло его лицо, когда он произнес свои последние слова. Как задержал на мне свой взгляд чуть дольше положенного, прежде чем отвернуться и выйти. Но все-таки удержался и не стал сожалеть о смерти моих сестер.
Дверь закрылась за спиной медика, а я выдохнула и прикрыла глаза. Теперь осталось лишь немного подождать.
