Дар Грома. Лошади в культуре индейцев равнин - страница 10

После охоты женщины, сидевшие в условленном месте, устремлялись к усеянной убитыми бизонами прерии. Они начинали разделывать туши и нагружать мясо на вьючных лошадей. Правда, так делали не все, например, арикара переносили мясо бизона на себе, не нагружая им лошадей. Лошадей у них было немного и применялись они, главным образом, для охоты. А использовать охотничьего пони в качестве вьючной лошади было слишком накладно и неразумно: в результате у вас не будет ни того, ни другого.

После охоты воин не давал лошади воды до следующего утра, позволяя ей остывать целую ночь, а потом отпускал пастись на несколько дней. Охота на бизонов требовала колоссального напряжения сил и нервов, как лошади, так и всадника. Она позволяла мужчине проявить себя и поднять свой статус в глазах всего племени, а также индивидуально снабжать свою семью мясом, когда это было нужно.

Сокращение поголовья бизонов повлияло на заметное повышение роли лошади в жизни племени. К середине XIX века, когда загонная охота на бизонов стала практически невозможна, лошадь была необходима уже просто для тривиального выживания – людям приходилось отправляться на большие расстояния и охотиться в одиночку, чтобы прокормить свою семью или племя.

Лошади стали главной причиной миграции команчей и косвенной причиной миграции других племён. Как только какое-либо племя узнавало о существовании лошадей, его военные отряды изо всех сил старались добыть их, что не могло не приводить к военным конфликтам, торговле и культурному обмену. Обычно переход племени на новую территорию был спонтанным, вторжение никогда не планировалось и не просчитывалось – народ передвигался на новые земли под воздействием обстоятельств, будь то давление соседей, оскудение пищевых ресурсов или манящая цель в виде лошадей и испанских богатств. Скорость передвижения зависела и от многих иных причин: сопротивления местного населения, природных условий, угрозы нападения врагов и так далее.

У навахо есть две легенды о том, как их племя разделилось, и причиной тому были лошади. Согласно первой легенде они отделились от хопи, и произошло это так: когда-то давно эти народы были одним племенем. Однажды Говорящий Бог показал им два сосуда: один был нераскрашенным, в нём находились фигурки лошадей, а второй был ярко расписан и содержал зёрна кукурузы. Хопи выбрали расписной сосуд, ушли на юг и стали земледельцами, а навахо – владельцами табунов. Здесь наблюдается некоторая путаница, связанная со смешанным происхождением навахов как от атапасков, так и от местных племён пуэбло. Навахо – представители атапаской ветви, хопи – потомки древних анасази, имевших отношение к юто-ацтекской группе, хотя взаимопроникновение культур и языков имеет место. Вполне возможно, что часть атапасков некогда устраивала межплеменные браки с хопи. С другой стороны, несомненно, что среди пуэбло, в том числе и хопи, были представители, сменившие оседлый образ жизни на кочевой. Но в целом, это лишь догадки.

Во второй легенде рассказывается о том, как навахо отделились от западных апачей, некогда составлявших с ними один народ. Когда появились лошади, а навахо жили тогда в районе Санта Фе, численность населения в этой области резко увеличилась. Многие группы, до этого кочевавшие отдельно по большой территории, стали жить вместе. Начались набеги за лошадьми, ссоры, драки. Тогда вожди увели своих людей в разные стороны. Так навахо и западные апачи разделились, а встретились они в Аризоне лишь двести лет спустя.