Когда пёс подбежал к завесе, паренёк затрясся ещё сильнее. Ткань прямо ходуном заходила. Но Бонди, не обратив никакого внимания на испуганного человека, схватил аккуратно зубами гребень и принёс мне, положив под ноги.
– Видите? – указал рукой я. – Он послушный.
– Это он тебя слушает! – возразила Кэсэ.
Да что ж она сидит на месте, как приклеенная!? Не верит. Ладно. Продемонстрируем наглядно, что пёс не опасен для людей. Я присел на корточки и сказал псу, чтобы он подошёл к той портьере. Все неотрывно слушали и наблюдали за моими действиями. Ауннавин насторожился, а паренёк, который стоял за шторкой, начал икать от страха. Оно и понятно: проверять свою теорию я буду именно на нём.
Бонди подошёл к завесе, скрывающей молодого человека и сел напротив. Два раза пролаял, делая небольшую паузу.
– Он просит тебя выйти, – громко пояснил я парню. Портьера вздрогнула и немного отодвинулась. Светловолосый молодой пацан, трясясь и икая от ужаса, объявшего его, неотрывно смотрел на собаку. – Не смотри ему в глаза, – посоветовал я. – Для него это вызов. Смотри на нос – да куда угодно, главное, не в глаза. Ты незнакомый для него, так что пока не будем играть в переглядки.
Парень от услышанного закрыл глаза совсем и начал медленно оседать по неровной стене, пока не приземлился на пол. Он не прекращал трястись, прерывисто дышать и …, по-моему, он молился. По крайней мере, то, что он бормотал полушёпотом, я воспринимал не иначе, как молитву.
Лабрадор подошёл и начал его обнюхивать с ног до головы. Он делал это кропотливо, собаки совершают такую процедуру, когда встречают новых людей, стараются запомнить запах, который исходит от него. Дрессировщик, который помогал мне с коротким обучением Бонди, говорил, что для пса запах имеет определённый цвет или отпечаток. Так они ориентируются.
Покончив с изучением нового друга, пёс принялся лизать запястье парня.
– Он его съесть хочет? – поинтересовалась Кэсэ. О, да, она до сих пор там же, где и была.
– Он приветствует нового друга, – улыбнулся я. – И хочет, чтобы ему ответили тем же.
– Его что, надо в ответ облизать? – поморщилась рыжая.
– Нет, – засмеялся я открыто. Вопросы, которые она задавала по незнанию, вполне уместны, но уж очень смешные. – Всего лишь надо его погладить! Эй, парень, отомри! – сквозь рвущийся наружу смех, сказал я.
Блондин открыл глаза и посмотрел на собаку. Трясущейся рукой потянулся к его голове.
– Увереннее, ты человек, он собака. Покажи, что ты его не боишься, – новый совет сорвался с губ. Да уж, уверенности не занимать этому парню. Так и до супермена дорасти недолго, при условии, что от страха не умрёт.
Словно через силу, парень рвано выдохнул и погладил Бонди. Я, наверно, скажу глупость, но мне показалось, что он подчинился потому, что ему так сказали, а не потому что он сам хотел погладить лабрадора. Странное ощущение лезвием резануло внутри. Что-то не так. Я доверял своему предчувствию, оно меня почти никогда не обманывало. Эти люди смотрят на меня так же, как те, в коридорах, словно у меня маска для Хэллоуина на лицо надета.
Немного посомневавшись, я посмотрел на не застеленную кровать. Одри в ней, очевидно, не было, а потому, следующий вопрос, который я задал, был именно об этом.
– Где она?
– Там, – наконец-то соскочившая с излюбленного места, Кэсэ кивнула в оконный проём.
Я забеспокоился. Мало мне ночных кошмаров, монстров и прочей нечисти, окружившей меня в последние дни, так я ещё сам себе их придумывать начал. Мне показалось, что Одри бросилась из окна. Какая невиданная глупость. Но всё же к окну, если можно его так назвать, я подошёл и глянул вниз.
