Дар Прометея. Между мирами - страница 18

– То есть, ты хочешь сказать, что длительность жизни определяется объемом памяти?

– Практически так! Мозг уже с момента рождения, с самых первых дней согласно информации из генов знает, какой будет его окончательный размер, и примерное количество возможных нейронных связей. Исходя из этого, он подсчитывает, сколько информации можно будет сохранить, не нарушая ее целостности. Да и не только сохранить, но и активно использовать. В процессе взросления, конечно, жизнь вносит корректировки в эти расчеты, но обычно незначительные, в зависимости от того, насколько каждый человек активно развивает синоптические связи и структуру своего мозга, насколько он много думает, читает и так далее. И на каждом этапе жизни, мозг отдает сигнал клеткам размножаться быстрее или медленнее, сохранять нейронные связи или же, наоборот, разрывать. Чем ближе к порогу максимальной памяти мы подходим, тем медленнее клетки обновляются. И так – до полной остановки.

– Странно, то есть мозг как-будто бы сам себя убивает? То есть нас?

– А как ему быть? Ведь если он этого не сделает, поступающая информация должна быть куда-то записана – она просто начнет перезатирать уже существующую. Ты же знаешь, что в старости некоторые люди начинают испытывать проблемы с памятью? Это именно сигнал о том, что уже имеются конфликтующие участки. Конечно, в мозге информация хранится очень продуманно, но у всего есть свой предел. Даже у такой надежной системы. И если тянуть до бесконечности, человек просто потеряет рассудок, и не сможет существовать самостоятельно. А разве это жизнь?

Руслан задумался над сказанным. Пусть это и звучало странно, но ему стало интересно: – А мы, то есть люди, можем тоже научиться увеличивать емкость памяти – и жить дольше?

– Я наблюдаю за вами уже давно, мне кажется вы близки к разгадке. И да, возможно, вас ждет не совсем приятный сюрприз. – Свен замялся.

– Какой же?

– Понимаешь, когда создавали первых людей, не было цели сделать их равными нам, скорее наоборот. Поэтому один коэффициент, который отвечает за вычисление общей емкости памяти относительно размера мозга, его, скажем так, слегка занизили, что сократило продолжительность жизни сразу в несколько десятков раз. Поэтому, исправив только его, можно уже добиться значительного прироста в продолжительности жизни. Правда, изменить ДНК возможно только сразу после зачатия, пока клеток еще относительно мало.

– Эх, жаль, – иронично вставил Руслан, – я уже прошел стадию эмбриона.

– Тем, кто уже вырос с такими генами – остается только экстенсивный путь.

– Экстенсивный путь? А в чем он выражается?

– Ну, как сказать, – это такая коробочка, прикрученная к голове, для увеличения емкости мозга. Раз уж нельзя исправить коэффициент, то можно хоть памяти добавить. Но это, конечно, крайне неэффективное решение. Хотя, таких экстенсивно усовершенствованных даже среди нас еще каких-то несколько десятков РА назад было достаточно. Ходят слухи, что и до сих пор некоторые остались. Но, по-правде говоря, выглядит это не то чтобы очень эстетично – ходить с коробочкой-то за головой, которую постоянно нужно заменять на все большую. – Свен поднял с землю палочку, и изобразил человека, сгорбленного под тяжестью собственной головы.

Получилось забавно – Руслан даже засмеялся, но потом посерьезнел и спросил: – Предположим все это правда, и ты несешь свое дежурство на Земле, так почему бы тебе не подсказать людям насчет структуры ДНК и всего прочего? – Руслана мучало любопытство, но с другой стороны, он все еще не решил окончательно – правдив ли рассказ Свена, или все это выдумки.