– Нет, – спокойно ответил Головастик.
Мы все обернулись и уставились на него.
Часто было легко забыть, что он с нами. Даже сейчас, после того как он воссоединился со своим отцом (Баком, который также был нашим боевым инструктором) и завёл больше друзей, чем когда-либо в ПУКах, он всё ещё редко разговаривал. По правде говоря, я решил, что иногда он вообще не прислушивается к нашим разговорам, поскольку его уши часто были заткнуты парой наушников, подключённых к древнему MP3-плееру.
– Что значит «нет»? – спросил Иган.
– Это была вовсе не огромная подёнка, – сказал Головастик. – Это была горгулья.
– Почему ты так уверен? – спросила Ари.
И тут Головастик спокойно указал на крышу старого серого здания на другой стороне улицы. На карнизе сидел тёмно-серый зверь со скрюченными крыльями и горящими красными глазами, которые смотрели на нас сверху вниз явно хищным взглядом. Существо открыло пасть и издало мучительный вопль, прежде чем расправить свои массивные крылья и спрыгнуть с крыши.
Демонические красные глаза, казалось, увеличивались с каждой секундой, когда их обладатель нёсся прямо на нас.
В которой мы переносимся в тот самый момент, когда я случайно подпалил собственные штаны
Если бы не Глэм, я бы, наверное, умер.
Я был так ошеломлён видом огромной, пикирующей на нас горгульи, что просто застыл, засунув руки в карманы, с тупым выражением на лице, в то время как она мчалась прямо на меня, чтобы разделать своими огромными когтями, как суши-повар тушку лосося. Но Глэм отреагировала мгновенно: скинув на землю хоккейную сумку, полную оружия, она расстегнула её прежде, чем я успел полностью осознать, что происходит.
В следующее мгновение она бросила мне Кровопийцу. Я успел вскинуть его как раз вовремя, чтобы отбросить огромную горгулью влево, к Ари и Головастику. Ребята едва успели нырнуть в сторону, когда чёрный клинок Кровопийцы брызнул искрами.
Летающий зверь с грохотом приземлился прямо перед нами, проскользив по тротуару.
С уроков по монстрам я мало что вынес о горгульях. Честно говоря, единственное, что я хорошо помнил с того дня, когда наш наставник рассказывал об этих монстрах, это слова Лейка, отвлекавшего меня нескончаемым потоком древних гномьих поговорок. Ну, знаете, что-то вроде «Кто рано встаёт, тому бог подаёт» или «Семеро одного не ждут», но только на гномий манер. Например: «Борода Лурбамлира Длинноногого не становится толще» (что означает «поторопись!») или вот: «Здесь пахнет так, будто сгнило пятьдесят мёртвых бунграков» (что означает «Здесь пахнет потрясающе!»). Лейк знал около тысячи старых идиом гномов, и они меня зацепили. Поэтому он частенько передавал мне нацарапанные на листках фразы, чтобы посмотреть, удастся ли ему заставить меня расхохотаться посреди урока. И обычно ему это удавалось. В тот день я смеялся так громко, что невольно всхрапнул, поперхнулся, а затем меня выгнали за то, что я помешал уроку.
Но прежде чем покинуть класс, я каким-то образом ухитрился краем уха уловить и запомнить несколько подробностей о горгульях. Например, я знал, что они состоят из камня, даже когда оживают. Это объясняло искры и то, почему лезвие Кровопийцы отскочило от монстра, не причинив тому вреда.
Две хоккейные сумки мигом опустели, и мы подняли оружие, образовав полукруг вокруг упавшей горгульи. Она встал на задние лапы и повернулась к нам мордой. Вблизи горящие красным глаза горгульи сияли почти гипнотическим светом, настолько ярким, что невозможно было ни смотреть прямо на него, ни отвести взгляд.
