Переправила Василия благополучно через границу. И то правда была её, не встретили пограничников. Шли на лыжах. Лёгкий снегопад заносил след. Простились, будто годы прожили вместе. Василий шёл не оглядываясь к Онежскому озеру. Торба с продуктами за спиной не мешала. Долго шёл, ориентируясь на восток, пока не набрёл на татарское село, по говору понял. Из сил выбился, решил выйти к людям. Приняли без лишних вопросов. Отмыли, дали отлежаться, отогреться. Потом спросили, куда держит путь, а услышав, что дом его за Уральскими горами, на Иртыше, спросили, не знает ли он кого из ихних татар, живущих там. Назвал имя отца Эльмирки. Оказалось, что его знают хорошо. Пообещали ему помочь добраться домой. Понимали, кто он и откуда идёт, но помогли и бумажонкой снабдили, дав татарское имя.
Только знал Василий, что в родительский дом путь ему заказан. Помнил нрав отца. Тот не потерпит в своём дому беглого – сдаст, не задумываясь. Совсем хворым попал в дом к Эльмирке. Она его и не признала поперву. Боясь подвести семью её, попросил на зимовье помочь добраться. Решил, что уйдёт навсегда из родных мест. Отец Эльмирки обещал документ понадёжнее выправить на основе бумажонки, полученной далеко от родных мест. Там видно будет, когда дочь с женой забрать сможет.
– Ты, Дарьюшка, уходи от родителей куда подалее на юга. Народ там разный проживает. Купи себе домишко небольшой, повдовствуй, а потом и по новой поженимся. Если всё аккуратно сделать, то всё у нас получится. Не сомневайся, я тебя не оставлю здесь одну.
От рассказа Василия у Дарьи защемило сердечко. Хорошо, что честно признался в своей измене, но было больно за себя, за жизнь свою поломанную. Ничего их уже не ждёт хорошего в будущей жизни. Не будет ей покоя в доме его родителей. Внимание свёкра становилось невыносимым, грязнило душу. Рассказать бы всё Василию, но понимала, что тому и без её рассказов жизнь невесёлая предстоит. Зачем ему-то сердце травить. Пока деверь с подругой охотились, любила своего Василия, будто прощаясь навсегда. Василий ничего не говорил, но по глазам было понятно, винился он перед Дарьей в своей измене, казня себя.
Возвращаться домой без добычи не хотели, не должны родители заподозрить что-либо. Данила с Эльмиркой весь день рыскали по окрестности, ставили силки на зайцев. Эльмире удалось подстрелить лису, и она решила передать её в подарок Пелагее.
Пришло время прощаться. Надо было домой возвращаться. Небо хмурилось, предвещая снегопад. Это было кстати, все следы заметёт, скроет от глаз любопытных.
Василий стоял у притворённой двери. Слабоват ещё, а так бы и побежал за ними следом, догоняя брата и жену. Боль в сердце пришла невыносимая. Через пару дней Эльмирка придёт навестить его. Хорошая подруга у брата, верная. Свидится ли он ещё со своими? Обнимет ли дочь свою, любимую кроху?
Дома Данилу и Дарью встретил колючий взгляд Матвея. Однако вслух ничего им не сказал. На добычу даже и не взглянул. Пелагея быстро затопила баню.
Понравилась ей лиса, подаренная Эльмиркой. Сама всё заглядывала в глаза молодым, будто вопрошая. Чудилась ей тайна какая-то, но спросить боялась.
Матвей несколько дней уходил из дому спозаранку, а возвращался затемно. Однажды возвратился с опалёнными руками и лицом. Сказал, что придремал у костра. От мазей Пелагеи отказался наотрез. Зыркнул на неё так, что та и обомлела от страха.
