– Малена! Что случилось? – девушка кинулась к подруге, которая, казалось, еле стоит на ногах.
Как только теплые объятья Маргарет сомкнулись, обхватив ее дрожащее тело, из глаз Малены хлынули слезы. И почему она сразу не пошла к ней? Как она могла сомневаться, что этот невероятно отзывчивый человечек ее осудит? Теперь Малене не терпелось выговориться, хотя сил, чтобы шевелить губами не было.
– Откуда ты? Почему в таком виде? – спрашивала Маргарет, провожая подругу в свою комнату.
Малена молчала, не в силах остановить беззвучных рыданий. Маргарет поняла, что пока от подруги ничего не добьется. Она усадила ее на кровать, сняла плащ и накинула на плечи теплый плед.
– Побудь здесь, я принесу тебе чаю.
Маргарет вышла из комнаты и наткнулась на свою мать, чуть не выбив поднос у нее из рук.
– Я делала себе чай, подумала, что Малене тоже не помешает чашечка.
– Спасибо, мама, – обрадовалась девушка. – И пусть нам пока не мешают, похоже, у нее что-то серьезное.
– Похоже, что да. Не представляю, чтобы дочь Беннингтона выглядела так плохо без веской на то причины.
Мать Маргарет была абсолютно права, за все время их знакомства, девушке не приходилось видеть подругу растрепанной или неряшливо одетой, а ведь сейчас она выглядела именно так.
Лишь только после того, как была опустошена вся чашка ромашкового чая, Малена смогла заговорить:
– Извини, что ворвалась к тебе так, без предупреждения. Твоя мама наверно в шоке…
– Моя мама – взрослая женщина, – перебила подругу Маргарет, – она справится. А вот, что приключилось с тобой? Мы с Адамом уже собрались звонить твоим родителям, хотя сначала решили не вмешивать их в твои поиски. Твоя мама уверена, что ты на учебе.
Стоило Маргарет упомянуть ее родителей, как к горлу Малены подступила новая партия слез.
– Бедная мама, и как она может жить с этим чудовищем!
Маргарет непонимающе уставилась на подругу, в глазах которой еще недавно читался страх, но теперь плескалась яростная буря.
– Это ты о своем отце? – осторожно спросила Маргарет.
– Именно. Я… я считала, что найду у него защиту, но вместо этого… – Малена не смогла закончить свою мысль, дыхание перехватило, и она еле справилась с собой, чтобы снова не разрыдаться.
– Ты расскажешь, наконец, что произошло?
– Расскажу, хотя не представляю, чем ты сможешь помочь…
И Малена в подробностях поведала подруге о том, какой разговор состоялся у нее с отцом накануне. Она рассказала ему об угрозах Эрика Митчелла, надеясь, что отец по привычке успокоит ее, скажет, что теперь волноваться не о чем, и он решит проблему с этим зазнавшимся кретином. Но Говард не произнес ни слова. Его лицо по мере рассказа дочери становилось все бледнее, он то и дело ослаблял галстук, крутил в руках золоченую ручку. В конце Говард открыл бар, встроенный в стену его кабинета, и наполнил стакан виски, забыв положить туда льда.
– Не представляю, как он прознал про это… – произнес Говард слегка охрипшим голосом. – Правда, старший Митчелл всегда отличался умением оказаться в нужное время в нужном месте. Видимо, Эрик выудил информацию у отца.
– Какая разница, откуда он узнал, ведь это все равно неправда? – воскликнула Малена с возмущением. – Разве нет? Он ведь просто блефует, да, папа?
Говард молчал, и не смотрел на дочь. Он выпил виски одним махом, и тут же наполнил стакан снова.
– У него ведь нет оснований полагать, что «Дарк-Лэйн» не совсем законный проект? – продолжала спрашивать Малена, а сама боялась услышать ответ. Реакция отца говорила сама за себя, но девушка не желала в это верить. Ее отец – строгий, безапелляционный, иногда слишком жесткий, но он не преступник! Его успех – заслуга его деловой хватки и ежедневного труда, а не финансовых махинаций или вещей похуже.
