– Меня поддерживает сила богини Деумирии, – ответил Трипто.
– Разве из мужчины выйдет воин, если он не ест мяса? – спросил Селенг-тархан. – Как он удержит халади в руке?
– Богиня Деумирия призывает решать споры без оружия, – ответил Трипто.
– А что будет призывает делать богиня, когда на вашу страну нападут враги? Закидывать их кочерыжками от капусты?
Даркуты рассмеялись. Слуги внесли блюда с жареными тушами зубронов и овцебыков. Все приступили к трапезе. Даркуты разрывали горячее мясо на куски голыми руками и кидали в рот. Жирные руки вытирали об одежду. Недалеко от входа сидел старик, и тихонько перебирал струны дунбурры.
Трипто наблюдал за степняками, и ел кислую рассыпчатую сыворотку из молока овцебыков. Запивал водой.
Каан махнул помощнику. Тот объявил:
– В честь кудесника Трипто из далекого Эфенеса, бойцы бори проведут несколько показательных поединков.
В кибитку вошли шесть гвардейцев. Поклонились, встали друг против друга по трое с обнаженными клинками.
Старик быстрее и громче заиграл на дунбурре.
Бойцы разом бросились в схватку. Зазвенели халади – странные мечи с изогнутыми клинками сверху и снизу. Почти сразу двое гвардейцев упали. Одному перерезали горло точным ударом, второму вспороли живот.
Вельможи за столом одобрительно зашумели.
– Поздравляют павших со смертью в бою, – пояснил сидевший рядом переводчик.
– Он же объявил показательные бои, разве нет? – спросил Трипто.
Переводчик кивнул.
– Это и есть показательный поединок. Для развлечения гостей каана. Души павших бойцов прямиком попадают в Верхний мир. Поэтому все радуются.
Трипто покачал головой. В боевой истории его страны много славных страниц. Но все-таки его согражданам лучше не воевать с даркутами.
Поединки, тем временем, уже завершились. На ногах остался только один воин бори. Удивительно, но он остался невредимым, в то время как другие бойцы умирали у его ног, истекая кровью.
– Молодец, Датун, сын Эхно, из рода туле! – крикнул каан Линх. – Твой отец радуется, глядя на тебя с Верхнего мира. Дарю тебе сотню гауров.
Воин поклонился. Вытер окровавленный халади, и вышел из кибитки.
Каан поглядел на Трипто.
– Кудесник из далекой страны! Покажи свое мастерство.
Трипто встал из-за стола.
– Это будет честью для меня, великий каан.
– Проводите его, – велел каан.
Трипто сполоснул руки, взял посох, и вышел вслед за даркутом-сановником. Остальные гости завершили трапезу.
Недалеко от входа в кибитку очистили место для волшебного ритуала. Вбили колышки, обвязали их веревками, получился квадрат. Вскопали землю, насыпали кучки семян, положили саженцы деревьев.
Вокруг квадрата стояли даркуты, целая толпа. Видно, слух о том, что чужеземец будет творить чудеса, мгновенно разошелся по аилу.
Трипто подошел к площадке. Оглянулся. Из кибитки вышел каан Линх, встал неподалеку. Следом тянулись его приближенные. Слуги постелили ковры, принесли трон.
Каан уселся. Селенг-тархан встал рядом, благожелательно улыбался.
Трипто зашел в огороженное место. Поглядел на толпу людей вокруг. Впереди стоял шаман с застывшим лицом.
Трипто отложил посох, встал на колени. Закрыл глаза. Помолился Деумирии.
Даркуты молчали. Только где-то плакал младенец, да ревели антилопы-гауры.
Жрец встал. Подошел к вскопанной земле, осмотрел. В одном месте остались репей и хвощ. Не пойдет, это сорняки. Трипто стукнул посохом о землю, провел рукой над вредной травой.
