Даркуты удивленно зашептались. Каан Линх подался вперед на троне, не веря глазам. Сорная трава почернела и увяла. Превратилась в сухие стебли. Легла на землю.
Слуга подошел и вырвал сорняки с корнями. Убрал в сторону. Собрал семена, осмотрел, высыпал в грядки. Взял мотыгу, углубил ямы в земле, посадил саженцы яблони. Отошел за веревки. Оперся о мотыгу, ждал.
Трипто прошептал:
– Мать плодородия Деумирия, даруй свою милость урожаю.
Снова стукнул посохом. Провел рукой над посевами. Подошел к саженцам, поводил ладонью вдоль тонких стволов.
Даркуты снова заговорили, уже громче. Из земли, там где посадили семена, показались маленькие светло-зеленые ростки.
– А деревья? – крикнул шаман.
Трипто слабо улыбнулся.
– Всему свое время. Не торопись, тоже зацветут.
Оперся на посох, поклонился каану.
– С вашего позволения, великий каан, мне требуется отдохнуть. Милость богини Деумирии забирает много сил.
Каан кивнул.
– Ты и вправду кудесник. Иди, отдохни. Эй, кто там, проводите гостя в его кибитку.
Трипто пошел за слугой. Толпа даркутов почтительно расступилась перед жрецом.
***
Поздним вечером Селенг-тархан пришел к каану. В кибитке светили лампы с жиром овцебыков.
– Что случилось? Опять бори сцепились с багатурами тэйпов? – спросил Линх. Весь вечер он спал, и проснулся с больной головой. А сейчас сидел на кровати и пил хмельное молоко.
– Нет, все в порядке, правитель. Меня волнует другое.
– Говори уже, не тяни. У меня голова сейчас лопнет от боли.
– Жрец чужеземной богини. Правитель, разве вы не видите, как он опасен?
Линх поднял взгляд.
– Кто, этот безобидный травоед? Да он и меча держать не умеет.
Селенг покачал головой.
– Один мудрец может навредить больше, чем тысяча воинов. Народ был потрясен, увидев его трюки с семенами. Завтра люди перестанут слушаться нас, своих господ, и пойдут за ним.
– Тогда надо переманить его на нашу сторону, – сказал Линх. – Он ценный союзник.
– Будь это шаман Тэйанга, я бы согласился, правитель. Но его богиня проповедует земледелие. Она хочет, чтобы даркуты слезли с гауров и возделывали поля.
Линх почесал макушку.
– А что плохого? Мы можем обменивать хлеб на оружие. Как северные народы.
– Нет, повелитель! Не бывать этому! – почти крикнул Селенг. – Сила даркутов в гаурах и бизонах. Мы станем слабыми, если займемся землей и огородимся стенами. Наш дух иссякнет, а из тел уйдет сила. Посмотрите на другие оседлые народы. В их жилах течет моча, а не кровь. Нас завоюют другие кочевые народы.
– Ты прав, Селенг, но посмотри, как развиты народы, живущие на земле и за стенами. Они все время что-то придумывают.
– Пусть придумывают, мой повелитель. Мы придем и отберем.
Линх погладил усы.
– Что предлагаешь делать с жрецом?
Селенг пожал плечами.
– Отправим к его драгоценной богине. Пусть творит чудеса в Верхнем мире.
– Ты где мозги потерял? Он принес послание от архонта, значит, он посол. Его нельзя трогать. К тому же, он у нас в гостях.
Селенг опустился на колени.
– Мой повелитель. Жрец опасен. Настолько, что можно пренебречь обычными условностями. Если он продолжит свои фокусы, в головах наших подданных наступит разброд и шатание.
– Селенг, как я могу убить гостя в своем доме? Чудотворца? – зарычал Линх.
Начальник бори поднял лицо. По щекам текли слезы.
– Повелитель, просто дай согласие. Я отвечу за все. Народу мы скажем, что ночью жрец улетел в Верхний мир. Я ведь забочусь о крепости вашего правления, повелитель!
