Гость сидел на Агеевом месте, а для Агеева Витёк приготовил поставленный на попа деревянный ящик. Посреди закуси, явно принесенной гостем, – нарезки какой-то колбасы, кусманов ржанухи, соленых бочковых огурцов в пластиковом коробе, – стоял бутылек с можжевеловой водочкой!
Кружку незваный гость принёс свою – металлическую, блестящую.
Агеев был задет, что Витёк усадил не знай кого на его чурбачок, что на грудь они с этим залетным уже явно приняли без него, и смотрел на гостя исподлобья.
– Ты ваще кто? – спросил он недружелюбно чернявого, когда тот в кружки с пивом одинаково точными движениями добавил можжевеловой, не спросивши ни у кого.
– О, это вопросец! Философский, можно сказать!
Глубинный! Но давайте позволим этому напитку, порождающему дружелюбие, создать обстановку для интересной беседы.
Агеев ошарашенно смотрел на этого неизвестно откуда взявшегося чувака, судя по странной речи его, не из дружбанов Витька с автозаправки.
Выпили, конечно. Напиток колючим ершиком прошёлся по организму Агеева, и ему жуть как захотелось, сказать что-нибудь этакое, с крутым вывертом, и маленько осадить приблудного этого умника.
Но тот опередил:
– Ну вот, хорошо сидим, в тёплой компании!
Так ты хочешь знать кто я такой? Ну исповедью обременять не стану. А так, если простенько, незатейливо, то я …типа менеджер Особого назначения. Опросы провожу, чем народ живет, чем, может, недоволен, потому как есть такой фонд «Помощь недовольным», и я его, можно сказать, представитель.
– Ты чего травишь?! Помощь недовольным! Да какая ещё помощь от какого-то Говнофонда, когда справедливости не дождёшься от Бога даже! Вот скажи, умник ты долбаный, почему Он одним такой талант даёт, что им всякие шикарные идеи в голову заходят, ну, к примеру, альтернативную рыбу или мясо выдумать, то есть вместо натуры – из силоса какого-то фальшак наворотить на радость этим полудуркам веганам, и они на том и поднялись и баблом карманы набивать стали… А таким, как мы с Витьком, – ничего и никогда! Нас ведь, как мурашек в траве, никто не замечает, а вокруг них – журналюги с телекамерами, микрофонами, на них девки вешаются гроздьями… Они в почёте, такие, блин, герои бизнеса, с ними мэр ручкается!
Чернявый гость слушал и смотрел на Агеева с особым интересом, отвернувшись от Витька, подергивая то губой, то остреньким носом.
– Ну, ты просто недооцениваешь потенциал нашего Фонда, и ммм… его связи с очень влиятельными особами… Но я бы хотел начать опрос, если ты в состоянии давать ответы.
– Я всегда в состоянии! – запетушился Агеев
И тогда гость достал из кармана затейливый телефон, на секунду вспыхнувший ярким, как огонь при сварке, светом.
– Вот скажи, Агеев, был ли ты когда-нибудь волонтером?
– Это чтоб я заместо ментов и эмчеэсников надрывался за «спасибо» и «молодец»? Нашли лоха!
– А случалось тебе быть донором, отдать кровь тяжко больному, чтоб спасти от смерти?
– Мало у меня кровушки тётка попила, а после все эти суки там, на рынке, а щас эти, на фирме, по городу гоняют, как собаку: вызнавай как, чего, где из нашего товара покупают, какие торговые марки
лучше народу нравятся, да какая тара-стекло или жестянка, а после всю эту чухню записывай и отчёты подавай!
– Посадил ли ты, Агеев, где-нибудь, когда-нибудь хоть одно дерево?
– Это всё лля-ля тополя! А чего в нашем посёлке было сажать, который Лесной назывался? Мы с мамашей картошку сажали, петрушку, морковку. А здесь, в городе, чего? Озеленители есть, пусть сажают, им за это плотют!
