Она приняла молча. Сломав печать, отвернулась к окну.
«Моя дорогая дочь, Мирела, – отец не назвал ее «леди Шедеур», как приказал, отметила девушка, а значит, хочет примириться. — Я рад был услышать, что вы хорошо себя чувствуете. Я скучаю по вам, и, надеюсь, мы скоро сможем увидеться. Я направляю к вам графа Даута. Вы можете доверять ему, как себе. Он приготовит вас к нашей встрече в Беерофе. Как только вы будете готовы, мы встретимся в столице, где вы публично признаете брак с вашей матерью незаконным. Я устрою ваш брак, мы больше не будем разлучаться. С нетерпением жду вас. Король Манчелу».
В комнате стояла мертвая тишина. Муха с мерным жужжанием летала вокруг Даута, ища, куда приземлиться.
– Леди Мирела, – заговорил наконец граф, – его величество король Манчелу желает вновь приблизить вас к себе. Условия очень просты. Перестаньте перечить его величеству, – предложил он. – Признайте, что брак с вашей матерью был незаконным, признайте, что благополучие страны зависит от того, как быстро мы избавимся от тварей, которые не являются людьми, и вы вновь станете любимой дочерью. Эль-Элион воздаст вам за вашу кротость.
– Вы вдруг вспомнили о Боге, граф? Может, вы хотите стать моим духовником? Извините, но это место занято. Отца Иавина нет здесь, потому что он отправился в соседний замок, там нужна его помощь. Но однажды он сказал мне, граф, – Мирела шагнула вперед, – что люди, лгущие ради выгоды, предадут и короля. Я не изменю ни королю, ни убеждениям. И от того, что я и моя мать находимся в тюрьме, мы не перестали быть первыми леди королевства. Обсуждать вторую часть этого требования в таком случае бессмысленно.
– Леди Шедеур, вы отказываетесь исполнить волю отца? – вскинул голову Даут.
– Я принцесса Кириаф-Санна, и буду повиноваться отцу во всем, что не противоречит воле Эль-Элиона.
– Я доложу об этом королю, а до его особых распоряжений, вы лишаетесь всех привилегий, – скривил губы граф.
Он обернулся. Графиня Зулькад с фальшиво-подобострастной улыбкой сообщила:
– Стол накрыт в большой зале. Или вы сначала искупаетесь?
– Графиня, – словно не слыша ее лепета, обратился Даут, – отныне король освобождает вас от обязанности присматривать за леди Шедеур. Она переходит под мою опеку, а вы должны позаботиться, чтобы мне и моим людям понравилось у вас в гостях, – он вновь повернулся к принцессе. – Сейчас вы, леди Шедеур, пройдете в спальню и не выйдете оттуда до особого распоряжения короля. А чтобы вы исполнили это повеление, двое моих людей будут караулить возле дверей.
– Вы не имеете права называть меня, не упоминая моего титула, – Мирела начала произносить протест, который выучила наизусть. – Вы не имеете права…
Даут повернулся спиной, отдавая приказ:
– Имна, Кеназ, проводите леди Шедеур в спальню. Если она будет сопротивляться, примените силу, – с этими словами он вышел.
Мирела вспыхнула, но спорить больше не имело смысла. Если она не хочет, чтобы ее унизили перед обитателями замка, ей придется подчиниться.
***
Принцесса безучастно сидела возле письменного стола, не слыша, о чем воркует суетящаяся вокруг нее Векира. Всё вернулось. Она надеялась, что жизнь налаживается, что отец любит ее и, освободившись от ведьмы, захочет вновь увидеть. Он ведь даже по ее просьбе помиловал нескольких дворян. Но всё вернулось. Неожиданно ей стало душно, и она рванула ворот платья.
– Госпожа, госпожа, дать вам вина? – переполошилась горничная.
