– Нет, – Мирела стиснула зубы, чтобы не расплакаться. – Оставь меня, всё будет хорошо.
«Я выдержу, я смогу, – твердила она себе. – Разве не написано в Священной книге Людей, что Эль-Элион посылает лишь столько, сколько мы можем вынести?»
– Вот, выпейте, госпожа, – обратилась к ней горничная.
Принцесса словно очнулась. Она взяла бокал и, даже не пригубив, отставила его в сторону.
– Векира, надо предупредить маркиза Бернта. Теперь ясно, что я не смогу помочь леди Ароди. Ему надо как можно скорее покинуть замок.
– Да что вы, – всплеснула руками девушка. – Маркиз Бернт разве уехал бы? Видели бы вы, как он вступился за вас. И Даута не побоялся. Прямо как древний рыцарь против дракона, наскакивает на него – Даут-то его выше. А маркиз говорит: «Какое вы имеете право? Король не мог приказать так обращаться со своей дочерью!»
– Он сошел с ума!
– Да он, верно, влюбился в вас, – авторитетно заявила девушка. – Вон вы у нас какая хорошенькая. А и вам веселее будет. Вовремя он сюда прибыл.
– Векира, как ты смеешь?! – возмутилась Мирела. – Принеси мне вина и перестань болтать глупости.
– Вино вон рядом с вами стоит, – понимающе усмехнулась горничная. – Я уж не знаю, о чем там король распорядился, но Даут разрешил лорду Ароди с вами видеться, если вы, конечно, захотите. А покидать замок ему запретили. Сейчас я вам печеньев с кухни принесу.
Горничная вышла, и принцесса потрогала вспыхнувшие щеки. Они так пылали, что, кажется, приложи к ним бумагу – загорится. Девушка заглянула себе в душу: что ее так смутило? То, как смело Рекем вступился за нее, или бестактное замечание Векиры? Стыдно признаться, но ей было приятно слышать и то и другое. Но играть с чувствами других очень неприлично, поэтому, если придется видеться с маркизом, надо вести себя как можно сдержанней, чтобы он ни в коем случае не мечтал о несбыточном.
17 юльйо, Жанхот, королевский дворец
Семейный ужин, первый за этот месяц, где присутствовали все, состоялся. Как обычно, беседовали ни о чем, боясь затронуть опасные темы. Уже за полночь принц и принцесса покинули столовую, оставив королеву наедине с телохранителем.
– Как тебе это удалось? – спросила Эолин, пока они шли по галерее. – У меня не получилось!
– Он согласился ради моего приезда. Сказал, что только на один раз.
– Жаль. Но посмотрим. Я надеюсь, что помирятся, – оптимистично заявила Эолин. – Ты куда сейчас?
– Хотел уехать в Ецион-Гавер7, но Полад просил быть поблизости. Так что опять в домик лесника.
– Хотел уехать? – не поверила принцесса. – А как же Илкер? Она тут сохнет день ото дня.
– Кстати, о леди Лаксме. Мне нужна твоя помощь…
Они обсудили идею Ялмари на лестнице. Здесь принцесса должна была свернуть в галерею, ведущую к ее спальне, а принц, спуститься вниз, чтобы покинуть дворец. Как он и предполагал, Эолин восприняла его идею как очередное захватывающее приключение.
– Спасибо, сестренка.
– До завтра, Ллойд.
Ялмари чуть нахмурился, но промолчал. Слышать это имя из родных уст было неприятно, от других он терпел его потому, что они не знали правды.
Он доехал до домика довольно быстро.
Устроив лошадь в конюшне, взбежал на крыльцо. Распахнул дверь, шагнул внутрь и… задохнулся. Илкер была здесь. Он словно во сне брел по комнатам, повторяя ее путь: подошла к камину, дотронулась до спинки стула, постояла у окна. Поднялась в спальню, посидела на кровати. Аккуратно разгладила всё, восстанавливая идеальный порядок. Снова направилась к выходу. У самого порога он уперся кулаком в косяк и прижался лбом. «Ну давай, делай, как решил. Не видеться. Не разговаривать. Закончить всё разом, как будто ничего не было. Ты сможешь. Ты зашел слишком далеко, но ты знал, что сможешь остановиться. Должен остановиться». В глазах было темно от боли, а казалось, что темно было в душе. «Подумаешь, сердце из груди вынули. Ничего страшного. И без сердца люди живут. Давай!» – еще раз с каким-то ожесточением приказал он себе.
