Только у «Голд Софт» те же принципы. А точнее — наступить мне на хвост любой ценой: подкупить институт стандартов, экологов, адвокатов… Кого угодно, лишь бы урвать у меня время. Но чтобы выпустить что-то стоящее — на это они никогда не были способны, потому что не хватало железа в яйцах рисковать так, как я.
Еще и рука разнылась, напоминая о том, что эти же ребята подкупают не только людей без оружия…
— Глеб, — открылись двери, и ко мне шагнул Костя.
— Ну что? — оказался перед ним в один шаг. Тот аж опешил.
— Спокойно, — поднял он ладони. — Не все сразу. Даша успокоилась.
— У меня к вам вопросы, — бросил напряженный взгляд на дверь, которая тихо закрылась.
— Я дал ей передышку, сейчас принесут кофе. Пойдем, поговорим у меня в кабинете.
Мы прошли по безликому коридору совсем немного, прежде чем неожиданно оказались в большом многоярусном холле. Первая мысль — такое не может поместиться внутри гостиницы, пусть и современной. Полукруглая плазма в центре, окруженная колоннами из струящихся внутри воды пузырьков, транслировала невероятной реалистичности ролики о природе и виды города.
7. 6
— Константин Вячеславович, — окликнула моего спутника выразительная девушка от стойки и так на меня посмотрела, что захотелось огрызнутся, — вам Горыныч звонил…
— Спасибо, Лен.
— А Кощея тоже знаете? — хмыкнул я, поравнявшись с ведом.
— Иногда кажется, что да, — улыбнулся он.
Еще один коридор закончился приемной, но я едва не открыл рот, когда вошел в кабинет…
…Коридоры Института, очевидно, заканчивались где-то в Альпах. И теперь я стоял посреди круглого кабинета, часть стен которого была глухой, но большая — из прозрачного изогнутого стекла, за которым расстилалось море облаков, колыхавшихся, как молоко в чашке капучино.
— Проходи, садись, — присел сбоку Константин. — Вы ведь, Глеб, из той редкой породы оборотней, которые могут оборачиваться по желанию, да?
Я так и остался стоять.
— Не надо меня изучать, Костя, — отбрил хмуро. — Как мне может навредить девчонка?
— Это все, о чем вы думаете? — он недобро сощурился и поднялся. — Даша такая же заложница ситуации, но ей гораздо хуже — она вообще далека от нашей реальности. А вы думаете о себе…
Я вздохнул:
— Очень сомневаюсь, что она — случайность.
— Невозможно, — покачал тот головой. — Такое не подстроишь, вы выбираете женщин сами.
— Я впервые ее увидел у себя в душе! Как я мог?
— Глеб, вполне возможно, ты видел ее в звере, — перешел он наконец на "ты".
— Я не выпадаю из сознания в звере…
— Давно?
— Год.
— Может, до этого видел. Я не знаю, Глеб. Но если ты меня сейчас даже оставил с ней с трудом, это значит, что не откажешься.
— А если заставлю себя? — Обошел его и направился к окну. — Я пять лет шел в своем деле к финишной прямой, Костя. Меня много кто хотел сбросить с этого пути. Я не верю в случайности, поэтому спрашиваю — чем эта женщина может быть мне опасна?
— Ты ей — прежде всего, — тихо сообщил он в спину. — Но начало любых отношений сопряжено со сложностями. У нас есть специалисты, сопровождающие…
— Не нужно, — обернулся. — Я хочу отказаться. Не верю в эти ваши… — обвел взглядом помещение, — …фокусы.
Константин опустил взгляд, кивая:
— Ну, если откажешься, Даша может умереть…
— Ты шутишь? — опешил.
— Мы здесь не шутим, Глеб, — холодно заметил Костя. — То, что Даша выпускает когти, значит, что она приняла тебя, подчинилась, переняла твою сущность. От такого просто так не отказаться.
