— Ну а если?
— Это самый простой вариант. Я думаю о худшем.
Стас играл желваками, пялясь в монитор, а я смотрел в окно. Как-то все неуловимо поменялось. Мне до дрожи хотелось обратно в свой дом к своей ведьме. Закрыть ее там, заткнуть ей рот своим и довести пару-тройку раз до невменяемого состояния нас обоих… И это только сегодня. Странно, что вообще говорил Косте о том, чтобы отказаться. Она — концентрат такого дикого удовольствия… А почему не позволить это себе? Когда я так кого-то хотел? Зверь внутри согласно замер, недоверчиво и насторожено, ведь это значило, что одиночеству придет конец. Но уж больно солнце ярко сегодня светит, а город ненавистен, как никогда. Пришлось позариться на коллекцию Стаса — стаканчик из Старбакса — и отбить себе нюх дерьмовым кофе хоть ненадолго.
Пару часов ушло на обзвон и раздачу заданий по сбору информации. Моим людям — и не только людям — это не впервой.
— Мы еще не брали такую вершину, Глеб, — пялился в монитор Стас. — Это же логично, да? Что не могло пройти без новых подлянок…
— Логично.
Сам я силился заставить себя сделать пару важных звонков, но чем больше пытался, тем больше не хотелось. Гордость брала верх, а обида шлифовала отказ прогибаться. Мы столько сил положили, чтобы у наших было лучшее, а им еще и задницу вылизывать? А не пошли бы они? Я не пропаду, а жилы у меня не железные — рвать до бесконечности невозможно.
Я устал.
— Стас, выдохни, — выпрямился в кресле. — Когда у тебя срок оборота?
— А? — поднял голову зам. — Да черт его знает…
— Слушай, через неделю чтоб духу твоего здесь не было, понял? Едешь в заповедник и воешь на луну две недели.
Он протер руками усталое лицо:
— Где я в лесу Старбакс возьму?
— Буду тебе привозить — полакаешь.
Стас рассмеялся:
— Я представил.
10. 9
Он, наверное, единственный, кого я считал почти семьей. Стоял за меня насмерть, отдавался полностью за идею и всегда обеспечивал крепкий тыл. А еще он спас мне жизнь… Когда меня подстрелили по заказу, вытащил из-под второй пули, бросившись под огонь. Его чудом не убили, а меня — успели довезти до больницы. Жесткий бизнес, большие деньги…
Я впервые почувствовал, что сил нет. Что вся эта смертельная гонка больше не приносит удовлетворения. Пусть бы этот рывок даже стал последним — заключим контракт и будем спокойно вести разработки дальше, без надрывов.
— Так что там у тебя с личным? — Стас откинулся на спинку кресла, проследив за дефиле секретаря с подносом. От кофе уже тошнило.
— Тань, список покупок когда привезут? — бросил взгляд на девушку. Бедолага весь день невозмутимо парилась в пиджаке.
— Через полчаса будут, Глеб Сергеевич, — невозмутимо доложила, выпрямляясь.
— Таня, извини за «дуру».
— Принимаю извинения, Глеб Сергеевич, — холодно заявила она. — Но вы были в ту минуту правы.
— Неужели?
— Абсолютно. Надо было скидывать блузку прямо перед вами.
— Обиделась, — усмехнулся.
— Расстроилась. На вас бы не сработало.
— Таня, ты новую работу, что ли, нашла? — оскалился я.
— Нет. Рецепт моего кофе ни к кому не уйдет, не переживайте.
Я проводил ее прищуром — и с чего это она вдруг позволила себе так со мной разговаривать?
— Она тебя клеила, — потянулся к чашке кофе Стас.
— С чего вдруг?
— Женщины любят грубиянов, а ты сегодня перешел границу…
— Я ее обозвал и приказал снять блузку.
— Сегодня это работает лучше, чем букет и конфеты, — пожал плечами Стас. — Так что с личным?
