- Откуда, откуда… Доченька, ты разве не знаешь, что Рига это большая деревня, тут всегда все всё знают.
- Ой, ужас какой, - ёжусь я.
Мне немного стыдно, но я всё равно очень рада, что в беду попала другая девочка, а я спаслась. А то, что Улдис сказал, что не тронул бы, и даже чуть ли не замуж позвал, так это пусть не врёт. Не тронул бы он. Ещё как тронул бы, если бы джинсы расстегнул. Скотина. Напугал как… И про замуж сказал, чтобы я молчала про этот ужасный случай, просто задобрить хотел. Скотина…
В школе девчонки тоже шушукаются всё о той же несчастной девочке. Говорят, что девочка после этого попала в больницу и находится чуть ли не при смерти. И что мальчика уже схватили, и он сидит в милицейском участке в клетке для нарушителей.
Но долю сомнения вносит Соня Гризман, папа которой работает в главном управлении милиции по Риге. Соня говорит, что если бы такое действительно произошло, то её папа знал бы однозначно.
- И вообще, откуда вы всё это знаете? - рассудительно спрашивает Соня.
Девчонки отвечают вразнобой, даже я вспоминаю свой источник информации - нашу соседку тётю Дайну.
У остальных девчонок информация из аналогичных источников, собственно, от сарафанного радио. Но все почему-то верят именно знакомым, которые услышали от знакомых, а не Соне, чей папа не обмолвился об этом ужасном случае ни словом.
- А, может, твой папа просто не хотел раскрывать тебе тайну следствия? - предполагаю я.
- Какая тайна следствия, Ира! Весь город об этом говорит, а ты – «тайна следствия». И потом, папа обязательно сказал бы что-нибудь типа, не ходи, мол, доченька, одна.
- Это да… - соглашаюсь я.
На всех переменках наш класс гудит как потревоженный улей. Кто-то вдруг замечает, что не пришла Наташка.
- Ой. Она перепилась вчера и могла пойти куда-нибудь одна… - в ужасе говорит Лена Синицына.
- Ой, да. Она так ревела вчера, напилась когда, - вспоминает Галя Журавлёва.
Мы с девчонками испуганно переглядываемся. Наше настроение передаётся даже скептически настроенной Соне. Почему-то теперь все уверены, что жертвой насилия пала именно Наташка. Мне опять немного стыдно своей радости, что это произошло не со мной. И жалко Наташку. Всё-таки такое никому не пожелаешь.
Масла в огонь неожиданно подливает наш классный руководитель Эльфрида Яновна, которая вместо своего урока вдруг проводит с нами классный час, на котором сначала рассуждает об уголовной ответственности за посягательство на честь и достоинство другого человека, строго поглядывая при этом на наших мальчишек.
Во второй половине классного часа Эльфрида Яновна уже смотрит на девочек и говорит о том, что хотя Рига и спокойный город, но всё же девочкам по вечерам одним ходить не нужно, так как в разгаре весна, а весна это переходное время года, соответственно, могут обостряться скрытые психические заболевания у людей, ранее в этом незамеченных.
Честно говоря, мне становится как-то совсем жутковато. Ещё и Наташки нет. Неужели она сейчас лежит в больнице? Ой, ужас. Такого я ей точно не желала. Бедненькая… Притихли даже наши мальчишки. Ну да, конечно, они тоже в курсе. Правда, мне кажется, что им больше интересна судьба того парня, насильника. Ужас. А ведь таких девочек могло быть две…
Перед самым звонком в класс вдруг влетает Наташка. Вполне себе живая и здоровая.
- Можно войти? - извиняюще улыбается Наташка Эльфриде Яновне.
- О, Ермолькова, тебя уже выписали? - спрашивает кто-то из мальчишек.
