– «Девочка, которая посмотрела вверх», – прошептала она.
– Что? – спросил Узор.
Шаллан открыла глаза и выдохнула буресвет. Она не рисовала эту определенную сцену и поэтому выбрала то, что было под рукой, – набросок юной девочки, встреченной на рынке. Яркой и счастливой, слишком маленькой, чтобы прятать защищенную руку. Девочка вышла из буресвета, вприпрыжку поднялась на сцену и поклонилась Узору.
– Жила-была девочка, – начала Шаллан. – Случилось это до бурь, до воспоминаний и легенд – но, так или иначе, жила-была девочка. Она носила длинный шарф.
Ярко-красный шарф вырос вокруг шеи девочки и простерся далеко позади нее и захлопал на призрачном ветру. Артисты позаботились о том, чтобы шарф висел в воздухе позади девочки, при помощи струн, прикрепленных к чему-то наверху. Это казалось таким реальным.
– Девочка играла и танцевала, как и сегодня делают все девочки, – продолжила Шаллан и сделала так, чтобы ребенок заплясал вокруг Узора. – Вообще-то, очень многие вещи были такими же, как сегодня. За исключением одной. Стена.
Шаллан, особо себя не ограничивая, осушила сферы в сумке, а затем покрыла пол сцены травой и лозами, как у себя на родине. В задней части выросла стена, какой девушка ее себе представляла. Высокая, жуткая стена, тянущаяся к лунам. Она застилала небо и погружала все вокруг девочки в тень.
Девочка шагнула к ней, уставившись вверх и пытаясь разглядеть вершину.
– Видишь ли, в те дни от бурь людей оберегала стена, – пояснила Шаллан. – Она существовала так долго, что никто и не знал, когда ее построили. Это никого не беспокоило. Зачем знать, когда появились горы или почему небо такое высокое? Какими были эти вещи, такой была и стена.
Девочка танцевала в ее тени, и из буресвета Шаллан родились другие люди. Каждый из них был кем-то с ее наброска. Ватах, Газ, Палона, Себариаль. Они играли роли фермеров или прачек, выполняли свой долг, склонив голову. Только девочка смотрела вверх, на стену, и шарф струился позади нее.
Девочка подошла к человеку с лицом Каладина Благословенного Бурей, который тащил тележку с фруктами.
– Зачем нужна стена? – спросила девчушка продавца фруктов.
– Чтобы не пропускать плохие вещи, – ответил он.
– Какие плохие вещи?
– Очень плохие. Есть стена. Не заходи за нее, или умрешь.
Продавец фруктов ушел и увез с собой тележку. И все-таки девочка посмотрела вверх, на стену. Узор висел рядом с нею и довольно гудел.
– Зачем нужна стена? – спросила девочка крестьянку, кормившую ребенка грудью. У той было лицо Палоны.
– Чтобы нас защищать, – сказала она.
– Защищать от чего?
– От очень плохих вещей. Есть стена. Не заходи за нее, или умрешь.
И мать с ребенком ушла.
Девочка забралась на дерево и высунулась из макушки его кроны, шарф развевался у нее за спиной.
– Зачем нужна стена? – крикнула она мальчишке, который лениво дремал в развилке ветвей.
– Какая стена? – удивился он.
Девочка ткнула пальцем, указывая прямо на стену.
– Это не стена, – сонно отозвался мальчик. Шаллан наделила его лицом одного из мостовиков, гердазийца. – Там просто небо такое.
– Ну конечно стена! – возразила девочка. – Огромная стена.
– Да, и впрямь стена. Значит, она там неспроста, – решил мальчик. – Не заходи за нее, а то вдруг умрешь.
– Что ж, девочке, смотревшей вверх, таких ответов было мало, – продолжила Шаллан из зрительного зала. – Она решила, что стена защищает их от зла снаружи и на землях по эту сторону должно быть безопасно.
