– Всадники возвращаются.
– Что? – Алан поднялся, качнувшись на затекших ногах, и посмотрел в сторону, куда указал взглядом старший кузнец. В низине чёрным червячком медленно двигался конный отряд, над которым мрачно кружилось хаотичное облако.
«Я думал, мне это приснилось», – напряжённо подумал Алан, вспомнив пугающие звуки во время пробуждения.
Рядом с парнем встала Вельсигг, пряча руки под плащом.
– Нехорошее у меня предчувствие, – тихо сказала она.
– Угу. У меня тоже. Больно невесело идут, ни песен, ни плясок.
Девушка ничего не ответила на колкость, лишь едва заметно поморщилась, отчего на лбу у неё на миг проступили тонкие морщины.
Когда отряд приблизился к лагерю путешественников, бежавших из таверны, все стало понятно, но вместе с тем запуталось ещё больше.
В этот раз рыцарей было меньше: не хватало полутора десятков солдат. В хвосте колонны медленно шагали, отбивая нечёткий ритм копытами, скакуны без всадников. Кто-то из рыцарей был ранен: Алан явственно видел разрезанные поддоспешники, пропитанные кровью, руки в ссадинах и синяках, вмятины на щитах, кровь на лицах и броне
Предводитель всадников, высокий и атлетично сложенный мужчина в шлеме с брамицей, из-под которого торчали слипшиеся от крови верёвки черных волос, отстегнул от пояса рог. Округу залил чистый высокий звук, которому вторил более низкий – со стороны ворот, и створки начали медленно открываться.
Алан со спутниками провожали взглядами поредевший отряд, путешественники вокруг них возбуждённо перешёптывались.
«Кажется, победа была тяжёлой», – невесело подумал парень.
– Теперь-то они откроют дорогу в город? – вслух спросил он, не обращаясь ни к кому конкретно.
– Чёрт знает. – Герт пожал плечами, не меняя хмурого выражения лица.
Когда последние кони без седоков прошли через ворота, наступила тишина. Все ждали, что снова зазвучит рог, и створки запрут, но ничего не происходило. Молчание сменилось шёпотом, а вскоре из барбакана показался всадник, одетый в дорогие одеяния и больше всего похожий на купца. Но перешёптывания, донёсшиеся со стороны, дали понять, что это был глашатай герцога.
– Добрые жители герцогства Штаркхен! Лорд Дюрон Дьяги, титулованный герцогом, верный вассал Его Величества и военный маршал, благоволит страждущим! Городской рынок будет открыт для всех следующие три дня.
Стоило глашатаю закончить и скрыться за воротами, Алану заложило уши от гвалта, который поднялся вокруг, и лагерь преобразился почти в мгновение ока. Люди спешно тушили костры, бежали к телегам и лошадям, собирали пожитки. Одиночки, схватив походные мешки, стремглав бросались к воротам, будто те вот-вот закроются, оставив их на милость Великого Дракона.
– Хоть что-то хорошее, – вздохнул Герт. – Собираемся, я запрягу коней. Вельсигг, ты помнишь, где живет Зольтрак? Нужно сказать ему, что мы скоро будем на рынке. И успеть занять место, пока есть. Алан, собери наши вещи.
Девушка кивнула и лёгкой трусцой побежала к воротам, придерживая болтающийся на поясе меч, а Алан стал набивать сумки, укладывая в них походное добро. Часть похлёбки он налил в тарелку, чтобы съесть по пути, оставшееся с неохотой вылил на горящие дрова. Те зашипели, и вскоре только едва заметный сизый дымок напоминал об огне.
Дождавшись, когда котелок остынет, и пристегнув его к телеге, Алан запрыгнул на козлы к Герту, и кузнец направил повозку в город.
