– Команда у нас классная, но школьный стадион завалили какими-то трубами. Пришли на стадион «Динамо», а там толсторукие мужики от ворот поворот показали. Вот и маемся где придется…
Об этом Роман сказал с каким-то горестным вздохом, пряча от меня свои в тон настроению серые глаза. Видя это, я поспешил перейти на другую тему:
– Да, брат, по Дёминке скучаю. Там, поди, лет пятнадцать не был. Наверное, вся родня давно про меня забыла. Ну, а ты у кого гостить собираешься?
– Бабушка там у меня, хорошая такая, Анастасия Харитоновна.
– Стоп-стоп-стоп! Уж не та ли, в чьем саду анисовые яблоки? Грозная для нас тетка была. Значит, еще жива?
– А что с ней будет? Еще как жива.
– А Дёминку хорошо знаешь?
– Откуда? В первый раз еду.
– Ничего, дело поправимое. Все будет как надо: ты встретишь местных ребят, познакомишься с ними, а главное – природа, воздух, рыбалка наконец. Как насчет нее? Удочкой владеешь?
– Рыбалка, наверное, хорошо, но с удочкой не очень, – сознался Роман.
– И это дело поправимое, – уверял я. – Ты бы видел, какие там пруды. Каскадом идут, с плотинами – Большой, Новый, Глазков. И рыба есть: караси, карпы и даже белые амуры. А за хутором прудов еще больше. Иные на три километра тянутся. Красота!
– Я больше, Андрей Петрович, ротанами занимался. Такие они серые и мелкие. Их даже в канавах выуживал, на голый крючок брал, – поддержал разговор Роман и, видимо повторяя заключение взрослых, добавил: – Сорная рыбешка, всю икру в водоемах пожирает, даже лягушиную. Говорят, с Владивостока аквариумисты завезли и теперь ее ничем не выведешь.
– Это не рыбалка, баловство одно. Вот сходим на зорьке, тогда узнаешь, что такое золотые шары.
– Какие шары?
– Это когда карась на крючке трепещется.
– Хорошо бы… – не верилось Роману.
«Рыбалка рыбалкой, но как бы главное не упустить, – подумал я. Удивительно знакомыми показались мне глаза Романа Телегина. Что же особенного подметил в них? Уж не зеленоватые ли крапинки? И не только они до боли волновали и вызывали воспоминания. Может, цвет волос? Вроде бы и нет. Видимо, он передался от блондина – Телегина-старшего. – Да, этот мальчик даже не подозревает, чем я еще его удивлю».
Я продолжал рассматривать мальчика и размышлял.
«Значит, едет к бабушке, а у нее когда-то бойко бегала по двору замечательная темно-русая девчонка. То кур созывала: «Цыпа-цыпа-цыпа!», кормила их, разбрасывая на утоптанной площадке зерно из совка, то развешивала на веревке постиранное белье, то корову с козами и овцами пригоняла с околицы по вечерам, а то до самозабвения играла с куклами под яблонями в саду.
Все хуторяне считали, что у этой девочки никого, кроме бабушки, нет. И все жалели ее, такую пригожую сиротку. Помню, родители говорили, что где-то под Москвой работает телеграфисткой ее мать, у которой было неудачное замужество. Вот и привезла она Иринку к бабушке неизвестно на какое время.
Иного не дано, – пришел я к выводу. – Роман Телегин – сын Иры».
– А хочешь, Ромка, я угадаю, как зовут твою маму?
– ???
– Не Ирина ли Алексеевна? И уж не Щелкина ли по девичьей фамилии?
– Ну, дя-день-ка… Ой-ой, Андрей Петрович! Вы – колдун!
– Какой уж колдун? В свое время заглядывался на нее. Это уж точно.
– Мама у нас красивая.
– Еще бы! Одна улыбка чего стоила. Улыбалась не как все, а как-то приподнимая правый уголок рта.
– Она и сейчас так улыбается.
– А еще, когда волновалась, сжимала пальцы на правой руке и оттопыривала мизинец.
