Дайна - страница 8

– Я с Дайной буду спать! – закапризничала девочка.

– С Дайной так с Дайной, ты только не плачь, хорошо?

– Хоросо.

Девочка долго ворочалась, иногда всхлипывала, но всё реже, наконец, кажется, уснула. Мама на цыпочках вошла в комнату проведать ее. Маша безмятежно спала, продолжая сжимать в руках любимую Дайну…

– Клянусь жить, бороться и умереть во имя свободы и счастья великого народа голядь! – Сева стукнул себя в грудь кулаком. Они долго обдумывали, какой жест надлежит делать при клятве. Старый пионерский салют? Смешно же! Зиговать, как фашисты? Нельзя, объяснил Мишка, это же экс-тре-мизм, ему папа говорил. Наконец, решили бить себя в грудь. Ритуал придумал Венька Рубинов.

– Это у вас в Израиле так принято? – ехидничал Сева.

– Почему «у нас»?! – вскинулся Венька. – Я – русский… ой, нет. То есть я теперь голядь. Как и вы, пацаны!

– Значит, Гольдманом теперь будешь! – хихикнул Мишка.

– И буду! В паспорте фамилию сменю! – запальчиво воскликнул Венька.

Несколько раз ребячья компания была в гостях у добродушного, разговорчивого и хлебосольного Альберта Ивановича. Был чай с малиновым и вишневым вареньем («С моей дачи», – говорил одинокий старик, наполняя хрустальную посудину), пироги из соседней пекарни и беседы. Альберт Иванович рассказывал детям то, чего не было в школьных учебниках и научно-популярных книжках, о чем не говорилось на собраниях краеведческого кружка, о чем можно было узнать только из уст деда Альберта и на его сайте. А рассказывал он – заслушаешься! Например:

– И тогда Витас незаметно выхватил нож и вонзил в живот русскому захватчику. И еще раз, и еще… Тот уронил меч и повалился навзничь. Но тут другой захватчик, подкравшись сзади, обрушил на голову Витаса палицу.

Ребята слушали и сочувствовали юному герою.

– Милда была связной в отряде голядских партизан. Русские схватили и долго мучали ее…

– Догадываюсь, как ее мучали, – встрял Венька.

– Не смешно! – Сева замахнулся на Веньку ложкой с вареньем, капнув на цветастую скатерть. – Дурак ты, а еще еврей называется… голядский еврей, – поправился он. – Твою бы сестру так!

– А ты мою сестру не трожь! Она, если хочешь знать, в модельном агентстве работает! Ее в Москву приглашают…

– В бордельном агентстве? – съязвил Сева.

– Да я тебя за такие слова… – теперь уже схватил ложку Венька.

– Ребята! Прекратите скандалить! – прикрикнул хозяин квартиры. – Вот и древняя голядь точно так же ссорилась между собой, друг на друга не с ложками – с мечами да секирами кидалась. А тем временем русские князья их поодиночке разбили. Тех, кто сопротивлялся, вырезали, а остальных в крепостных превратили, заставили их забыть свой язык, культуру и древних богов. Так ваши предки стали русскими, хотя на самом деле вы…

– Голядь! – радостно крикнул Сева.

– И у вас есть шанс вернуться к традициям предков, – продолжил Альберт Иванович. – Вернуть то, что отняли русские у ваших прапрапра…

– Язык учить? – разочарованно протянул Мишка. – Еще один? Я понимаю – инглиш, на нем весь мир между собой общается, а голядский…

– Словарь нужен! – заявил Венька. – Самоучитель. Есть такой?

– В том-то и дело, что нет… – печально развел руками старик. – Хотя литовский язык родственен голядскому, примерно, как русский белорусскому. Только вот живых носителей нет на свете. А наука, прислужница русских властей, всё врет или замалчивает, что равносильно лжи. Потому пока обойдемся русским языком.