– Полностью с тобой согласна.
На моем лице растянулась милая улыбка, а на щеках появились ямочки. Папа с задором улыбнулся и следом потрепал мою щеку. Я недовольно поморщилась, но затем вновь заулыбалась.
***
С каждой минутой настроение поднималось. Улыбка нисходила с лица. Я болталась по торговому центру, воткнув наушники в уши, пританцовывая в такт музыке. Люди не переставали оборачиваться, но мне было как-то по барабану, что они обо мне думают.
Подумаешь – странноватая девочка, подросток, одетая в темно-синие потертые джинсы в яркой салатовой толстовке и новых зеленых кедах, пляшет в центре торгового ряда «Fresh City». Притом движения разлапистые, что-то среднее между хип-хопом и балетом. Ну, не дано мне быть богиней танца, что поделать.
Мне ничего не оставалось, как только страдать надлежащей фигней. Я уже сделала все свои дела, оббегала все магазины по несколько раз, а папа до сих пор шатался по супермаркету в поисках особенного сыра. Как-никак наша бабушка гурман, ей подавай Горгонзолу.>1
Ко всему списку папа выискивал мед. Желательно жидкий, не кристаллизованный, из отборных трав, хорошо бы майского сбора.
По всей видимости, мы с папой застрянем здесь надолго, – подумала я.
Вдоволь натанцевавшись, я побрела вдоль сверкающих витрин, наполненных изобилием одежды, а также ярких аксессуаров. Повсюду виднелись вывески с манящими скидками. Стенды и экраны плазменных телевизоров пестрили брендами косметических средств, а также марками знаменитых дизайнеров.
Чтобы не поддаваться соблазнам, я побрела на третий этаж и уселась на один из свободных диванчиков вблизи кинотеатра. Тут пахло попкорном, карамелью, смесью духов и прочих ароматов. Несмотря на будний день, в торговом центре бурлил ажиотаж.
Люди шатались туда-обратно по широким глянцевым коридорам. Голоса (а изредка и громкий смех) доносились почти со всех сторон. Натянув на голову капюшон, я старательно наблюдала за людьми, изучала их повадки, стиль одежды, манеру общения. Даже нашла забавным складывать оригами из флаеров. Затем, когда мне это надоело, я встала и медленно побрела вдоль стены с афишами. Я еще долго теребила в руках позолоченный пакет, пока, наконец, на горизонте не показался папа.
Я выдохнула и быстро зашагала ему навстречу.
– Ну, что, – улыбаясь, спросил он, – купила?
Я кивнула, протягивая папе пакет.
Отец с корявой ухмылкой покосился на мои ноги.
– Понятно.
Все-таки заметил, что я купила себе новые кеды.
– Удобно? – переспросил отец.
Я широко улыбнулась, притворяясь, что не понимаю, о чем идет речь.
– Я про обувь!
Пожимая плечами, я скрутила грустную мину, спрятав за спину руки. Выглядела я как провинившийся ребенок, который непреднамеренно разбил любимую бабушкину вазу.
Вдруг меня пробрал словесный понос.
– Пап, ну они такие милые, – оправдывалась я. – Удобные. А главное – стильные и подходят к толстовке. Ну, ты же не будешь меня ругать за то, что я их купила? Не будешь? Правда?
Папа, оторопев, вытаращил на меня глаза. Спустя мгновение он расслабился и даже позволил себе немного посмеяться с происходящего.
– Купила? Молодец! Главное, что тебе нравится. А теперь давай посмотрим, что ты купила бабушке.
Меня порадовало то, что папа не стал меня ругать. Он заглянул в пакет и вытянул оттуда широкий вязаный шарф яркого бирюзового цвета. По случайности зацепившись о край шарфа, из пакета вывалилась рамка для фото. Я лишь успела вовремя подхватить ее, не то бы она разбилась. Было бы обидно, потому как я даже распечатала наше семейное фото и уже воткнула его внутрь рамки.
