Читать онлайн Юлия Ильская - Дед Мороз для брошенки

1. Глава 1

Валя

- Игорь, ну я же просила не есть со сковородки руками! Сядь за стол, сейчас подогрею.

Я ставлю тяжелые пакеты на пол и разминаю ноющую спину. Весь день сидения на неудобной табуретке и таскание тяжестей дает о себе знать.

Муж задумчиво жующий холодную котлету стоя у плиты, недовольно цыкает.

- Мог бы и встретить, раз пораньше пришел, - бубню я и забираю у него котлету, кладу на тарелку, добавляю картофельное пюре и ставлю в микроволновку.

- Злая ты, Валентина, поэтому ухожу от тебя! - вдруг заявляет Игорь.

- Ага, это ты еще злых не видел, - усмехаюсь я.

- Ты не слышала? - повышает он голос, - я от тебя ухожу!

- Слышала, слышала, к дружкам своим собрался? - говорю я, разбирая пакеты и составляя продукты в холодильник.

- Нет к Томочке, Тамаре Петровне… - с вызовом говорит он.

- К своей начальнице? Так она же старая, сказал бы к секретарше, поверила бы, - улыбаюсь я, - и вообще, ты мне тут глупости свои не говори, ты лучше скажи что детям дарить будем? Новый год на носу.

- Она…она не старая! - фальцетом выкрикивает муж, - она…она добрая и понимает меня, у нас любовь!

Я медленно поднимаю глаза и вглядываюсь в красивое лицо мужа. Он из тех мужчин, что с годами становятся только харизматичнее. Жду, что подмигнет, засмеётся, обрадованный что так ловко разыграл меня. Но он молчит, с вызовом смотрит в глаза.

- К Тамаре Петровне, значит? - я присаживаюсь на стул, потому что ноги становятся ватными, - ты же только недавно говорил, что она, старая грымза, снова лишила тебя премии.

- Я был не прав! Она в душе очень молодая и любит меня, не то что ты, - с обидой высказывает он мне.

Жгучая боль появляется в сердце и разливается по всему телу. Сердце колотится как у бегуна, выброс адреналина такой, что тело становится каменным, придавленным тяжестью осознания, это не шутка, не сон, мой муж с которым мы прожили семнадцать лет, уходит от меня к своей старой, но жутко богатой начальнице.

Я должна что-то сказать, что-то сделать. Мой слух улавливает болтовню двойняшек, они о чем то опять спорят. На меня обрушивается ледяной водопад.

А дети? Как они будут без отца? А я? Разве я заслужила такого? В чем я виновата? Я семнадцать лет обслуживала, обстирывала его, ухаживала, а теперь в сорок три года вынуждена остаться одна.

Все эти вопросы роем проносятся в меня в голове, но я молчу.

Бесполезно задавать их мужу, у него своя правда, он даже не извиняется, а старается сделать меня виноватой. Почему? За что?

"Да ни почему! - отвечаю я сама себе, - потому что он кобель обыкновенный, за деньгами побежал, устал от скромной жизни"

- Валька, ты меня слышишь? - настойчиво бьется в уши вопрос.

Оказывается он мне что-то говорит, спрашивает.

- Да, - говорю я, - слышу, иди конечно. Только таблетки от давления возьми свои. А то помрешь еще прямо на Тамаре Петровне, конфуз будет.

- Ну ты…совсем что ли?! - возмущается он, - я спрашиваю вещи мои где?

- В шкафу, где ж еще, спокойно - отвечаю я, неимоверным усилием заставляю себя подняться и продолжаю раскладывать продукты.

- Вообще-то я навсегда ухожу, - предупреждающе говорит муж, - не вернусь!

- Да поняла, я поняла! - отмахиваюсь я, скрывая в холодильнике искаженное от боли лицо, - иди, я ж не против, баба с возу, кобыле легче.

Ох, если бы я правда чувствовала себя так же уверенно как мой голос.

- И что? - опять пристает муж, - ты совсем не расстроена?

- Кукушкин, что ты привязался, с чего бы мне расстраиваться? Подумаешь, от кобеля избавилась, да я только рада, хоть вздохну свободно от твоих носков. Да со сковородки никто жрать не будет, - говорю я глядя как муж жует очередную котлету, вот же неисправимый.

- Пойду вещи тебе соберу, - говорю я и высоко подняв голову выхожу из кухни.

Не могу находиться рядом с ним, боюсь что сломается моя броня, начну рыдать, биться в истерике, просить остаться и требовать ответы на незаданные вопросы. Он только этого и ждет, но я не доставлю ему такого удовольствия. Пусть видит, что мне ни капельки не больно.

Я методично вытаскиваю вещи из шкафа и укладываю в большой чемодан.

Достаю мягкий вязаный свитер и крепко сжимаю его в руках.

Не могу, физически не могу положить его в чемодан. Я зарываюсь в него лицом, вдыхаю родной запах. С этим свитером у нас столько воспоминаний. Я подарила его Игорю на наш первый новый год и с тех пор он надевает его всего один раз в год, на тридцать первое декабря. Это было нашей традицией.

Потом я аккуратно, вручную его стираю, высушиваю на плечиках и упаковываю во влагонепроницаемый пакет. Он конечно уже изрядно истрепался за столько лет, я много раз предлагала мужу купить новый, но он наотрез отказывается, упорно тянет его на себя.

Я разворачиваю его и смотрю на смешную морду оленя.

- Вот так! - говорю я оленю, - хозяин твой родственником твоим оказался, козлом!

Беру себя в руки и сую свитер в чемодан, не до сантиментов.

Вот и все!

Оглядываю пустые полки, вот так и закончилась моя семейная жизнь.

Вытаскиваю тяжелый чемодан и тащу в коридор.

На шум из своих комнат выглядывают дети.

- Мам, ты куда-то уезжаешь? - удивлённо спрашивает дочь.

- Нет, зайка, папа уезжает, - отвечаю я. Нет смысла лгать детям, им уже по двенадцать лет, они имеют права знать правду.

- А куда едет папа? - спрашивает Лешка, не поднимая глаз от своего телефона.

- А вот он сейчас вам и объяснит, - говорю я и веду детей на кухню.

2. Глава 2

Валя

Мы с детьми заходим на кухню, но Игоря уже там нет. Я даже и не слышала как дверь хлопнула, усвистал только пятки сверкали.

Смотрю на плиту и вижу только сиротливо пустую сковородку.

- И где папа? - Лешка смотрит на меня удивленно, - куда он без чемодана поехал?

“Ну Кукушкин! Ну погоди! Доберусь до тебя! Кобелина треклятый” - матерюсь я про себя.

Но делать нечего, придется все объяснять детям самой, раз папаша слился.

Я тяжело присаживаюсь на табуретку и приобнимаю детей.

- Понимаете, бывают случаи когда люди больше не могут жить вместе…

- Папа ушел? - Алексей пристально смотрит на меня карими, в отца, глазами, - ты его выгнала?!

- Нет… нет, что ты, я его не выгоняла, - поспешно говорю я, судорожно соображая как выкрутится.

Я не хочу говорить детям, что отец ушел к другой, не хочу, чтобы они ненавидели его. Хочу сохранить для них образ настоящего, любящего отца. В памяти всплывает как мама после развода с моим папой постоянно настраивала меня против отца, рассказывая какой он плохой и как подло предал нас, не задумываясь о том как мне больно было это слышать. Хуже некуда осознавать, что ты не нужен кому-то из родителей.

- Папа ушел от меня, но не от вас, дети, он будет приходить к вам, разговаривать, помогать…- мягко говорю я, твердо решив, что если Кукушкин откажется это делать, то я превращу его жизнь в ад.

- Неправда! - кричит Алиса, смахивая слезы, - это из-за тебя он ушел! Теперь у нас нет папы! Это ты виновата!

- Это правда, солнышко, я виновата, но ты поймешь…

- Когда подрасту?! Бла-бла-бла! Слышали! Ты все время нас только учишь и учишь, как будто школы твоей тебе мало! А папа играл с нами!

- Да, но это не значит что…

- Ты и его все время учила и пилила, вот он и ушел! Мы тебя ненавидим! - выкрикивает Лешка и они с Алисой убегают себе в комнату.

К боли предательства добавляется обида, мне хочется взорваться и высказать детям, что папаша их кобель и потаскун, что это он побежал за старой денежной юбкой, потому что устал от скромной жизни в ипотечной квартире, что он так и не повзрослел, поэтому взрослой в нашей семье пришлось быть мне.

Я через зубы выдыхаю, сжав кулаки. Дети ни в чем не виноваты, им сейчас еще тяжелее чем мне.

Слышу звонок в дверь. Тороплюсь открыть, надеясь что Игорь одумался и вернулся, чтобы объясниться с детьми.

- Привет, - это Ленка, моя соседка и по-совместительству лучшая подруга, - у тебя соль…

Она осекается, видя мое перекошенное зареванное лицо.

- Тихо…тихо…что случилось? - ведет меня на кухню и усаживает снова на табуретку.

- Кукушкин…ушел…к… Тамаре Петровне, - всхлипываю я тихо.

- Ох ты ж ёк-макарёк, как так-то? - восклицает Ленка, - чего его ёжика конопатого понесло-то?

- Да кто ж его знает, Ленк? Устал видать от нищеты, у Тамарки денег знаешь сколько? Ого-го!

- Так сейчас, - Ленка поплотнее закрывает дверь в кухню, включает чайник, - я вот тебе чай успокаивающий принесла, вот как знала! Щас заварю.

Ленка суетится на кухне, а я устало опираюсь на стену. Хорошо, когда есть кому хоть чаю налить.

- А дети? Дети как? - спрашивает Ленка, ставя передо мной кружку с ароматным напитком. Я принюхиваюсь.

- Коньяк? - спрашиваю строго.

- Обижаешь! Рижский бальзам, последняя бутылочка осталась, да там самая капелька, для расслабления, - говорит она, настойчиво впихивая кружку мне в руки.

- Ладно, давай, - отпиваю чай, вкусно.

- Дети меня теперь ненавидят, они думают что я виновата, - вздыхаю я.

- Так а ты им скажи, мол, папка ваш, кобель, нашел другую…

- Не могу я Лен, кто им выбрал такого папу? Нечего на зеркало пенять, коли рожа крива, я сама повелась на веселого и симпатичного парня, хотя видела что у него ветер в голове и за пазухой, я влюбилась и надеялась, что он остепенится, возьмется за ум. К сожалению Игорь так и остался большим ребенком, веселым, милым, обаятельным, но совершенно безответственным! А дети любят его, для них это сложно будет.

- А ты как же? - участливо гладит Ленка меня по руке.

- А что я? Я выдержу, вытерплю, ради детей, вырву из сердца с мясом.

- Да вернется еще, - машет рукой Ленка, - нагуляется и приползет.

-Нет, Лен, не прощу, не смогу, - твердо говорю я, - ты же знаешь, где раз там и два, а жить с кобелем не хочу.

- Да, сложно это, подруга, но ты крепись, сейчас чайку попей, да спать ложись, утро вечера мудренее. Я твоих сорванцов уложу сама.

Я мгновенно чувствую усталость, тяжелый рабочий день и ужасный вечер просто с ног валят. Подозреваю, что Ленкин рижский бальзам тоже сделал свое дело, но так даже лучше. Хочется уснуть и забыться, может с утра не будет так плохо, живут же как-то женщины после такого, хотя мне кажется, что моя боль самая сильная, что никто не в силах пережить такое и потом жить как ни в чем не бывало.

Я доверяю Ленке, она часто остается с детьми, когда мы на работе, так как находится в декрете и лишняя копейка ей не помешает. Дети ее знают и любят, может она сможет их немного развлечь.

- Только не говори им ничего, - бормочу я, зевая.

- Нет, что ты, это же твои дети, сама поговоришь, когда все немного успокоится, они умные, поймут.

- Надеюсь… Спасибо, Лен, - я признательно сжимаю ее руку.

- Да не за что, Валь, мы ж подруги, ну иди ложись.

Я падаю в кровать в надежде, что завтрашний день будет хоть немного лучше, но зря я надеялась…

3. Глава 3

Валя

- Артем, ты опять не выполнил домашнее задание?! - с укором смотрю на хмурого подростка.

Артем Горский всего две недели учится в нашей элитной гимназии и уже нарушает порядок.

- Мне некогда было! - набычившись говорит Артем, - я был занят.

- А чем? - интересуюсь я.

- Не ваше дело! - огрызается он, - вам деньги платят, чтобы вы мне хорошие оценки ставили, вот и ставьте!

Задумчиво смотрю на мальчишку, с ним явно что-то не в порядке, взгляд угрюмый и загнанный, как у зверька. Понимаю, что грубость - защитная реакция, что-то происходит с ним, нехорошее.

Понимаю, что он новичок, человек новый в классе, возможно это причина нервозности, но я хорошо знаю детей своего класса, в большинстве это хорошие, добрые дети, значит о травле здесь речь не идет. По моим наблюдениям, Артем сам держится особняком, ни с кем не разговаривает, не участвует в играх на перемене а на попытки сближения одноклассников отвечает также, грубостью.