– Вы этим торгуете?
– Сто франков.
– За любую?
Черноволосый кивнул.
– Жаль, у меня нет ста франков.
– Если найдете пятьдесят, мне хватит.
– Хорошо, браток, – весело кивнул Семен. – А как увидеть саму скульптуру?
Он не собирался расставаться с пятьюдесятью франками, просто знакомство с художником возрождало в нем многолетнюю надежду найти Жанну. Без Жанны Париж напоминал Семену рвотное, как все прочие города…
По узким не очень чистым переулкам черноволосый (синеволосый) вывел Семена на строительную площадку. На заросшем травой участке недавно начали возводить жилое здание – торчали из земли сваи, тяжелой пирамидой возвышались каменные блоки для фундамента. Черноволосый нежно провел рукой по теплому камню. Это моя мастерская, сказал он. Хорошее место для моих вещей. Черноволосый так и сказал – la chose (вещь). Иногда я так увлекаюсь, сказал он, что пропускаю обед у тетушки Розали. Она ругается, но я все равно опаздываю. Мне приходится работать при луне.
– Но где же ваши работы?
– Посмотрите сюда.
Черноволосый осторожно обвел Семена вокруг каменной пирамиды и поставил перед отдельным каменным блоком. Наверное, этот блок привезли последним и поленились или еще не успели уложить в пирамиду. Строители, наверное, удивились бы, увидев, что кто-то придал обыкновенному каменному блоку сходство с удлиненным женским лицом, может даже излишне удлиненным.
– Это твердый камень? – по-хозяйски спросил Семен.
– Не имеет значения, – улыбнулся черноволосый. Волосы у него отливали явственной синью, как у североамериканского индейца. – Материал вообще не имеет значения, моряк. Важно создать впечатление твердости, а там делай вещь хоть из мыла. Мягкость или твердость скульптуры зависит только от мастера. Как в этой моей вещи. Видишь? Это египтянка. Я так ее называю.
– С ней не надо больше работать?
– Она само совершенство.
– Она мне нравится, – кивнул Семен. – Но, кажется, она вросла в землю. Я могу одним средним пальцем поднять сто восемьдесят килограммов, но эта вещь весит больше, гораздо больше. И что я скажу рабочим, когда они сюда придут? Камень наверняка принадлежит не вам.
– Это неважно, – раскипятился черноволосый. – Разве ваш ребенок принадлежит акушеру?
– Нет, так не бывает, браток, – покачал головой Семен. – Купленная вещь должна принадлежать покупателю. Таков закон. Купленную вещь приносят домой.
– Не всегда.
– Как это не всегда?
– Ну, у вас всегда есть выбор.
– Какой? – заинтересовался Семен.
– Мы можем пойти на кладбище. Там есть склад надгробий. У тебя сильные плечи, моряк, мы украдем кусок мрамора, и я выполню твой специальный заказ. Только для тебя. А если вам не нравится эта моя мысль…
– Совершенно не нравится.
– Я так и подумал, – разочарованно протянул черноволосый.
– А почему вы не спросите, почему мне не нравится эта мысль?
– Да, наверное, потому, что вы против прогресса. Вы, похоже, даже не социалист. Вы, похоже, не жалуете строителей. Наверное, вы не хотите, чтобы на этом месте когда-нибудь вырос хороший жилой дом. Кроме того, – искренне признался черноволосый, – три последних дня я ничего не ел. Только одну булочки за три су.
– Ладно. Беру.
Эффект оказался поразительный.
Сжатые кулаки черноволосого разжались.
Он засмеялся, как ребенок, получивший желанную игрушку, и, бережно приняв купюру в пятьдесят франков, вскрикнул:
– Я угощаю!
И нежно погладил скульптуру по длинному каменному носу.
