– Моё личное отношение? – зачем я повторяла за ним, я же знала, о чём он.
– Естественно. Ты же в меня влюбилась.
– Я не влюбилась! Айгэнт ошибся.
– Нет, это нормальная практика, – бормотал он. – Так или иначе, кадеты часто проходят через это. Они влюбляются в старших по званию, в своего тренера, в учителя. Это бывает. Но ты должна это сейчас же прекратить.
Приказывает прекратить? Да я бы сама с удовольствием прекратила, если бы он мне рассказал, как именно тут у них это делается. Я разозлилась на себя и на него, и решила продолжить врать.
– Во-первых, я уже сказала, что я в тебя не влюбилась!
– Да? – Гайл резко подошёл ко мне и взял за подбородок, провёл большим пальцем по моим губам, которые сами предательски раскрылись навстречу. Глаза сразу же заволокло странной дымкой, мне захотелось их прикрыть и лишь ощущать его огромную тёплую нежную руку на своей шее. Я еле сдерживалась, чтобы не прикусить его палец, а тянущее чувство внизу живота вообще лишало меня силы воли.
От него пахло сильным мужским телом. Чистым и родным.
Гайл смотрел на меня очень неопределенно. Это было сожаление, это было торжество его правоты, и было что-то ещё. Потому что его глаза тоже остановились на моих губах. И всё-таки он стиснул зубы и прошипел:
– Вот видишь. Так что хватит отрицать. Я приказываю тебе это прекратить.
– Тогда убери руку с моей шеи, – черт, мне ужасно не хотелось, чтобы он послушался.
– Ты реагируешь на меня.
– Что ты хочешь услышать?
– Правду.
– Хорошо, вот тебе правда: моё тело на тебя реагирует.
– И поэтому ты занималась сексом прямо у меня под носом со своим женихом. Это что, какое-то личное извращение? Понравилось?
Что мне нужно было ему ответить? Что я хотела, чтобы Кайн заставил меня забыть о нём? Что мне было так страшно, что я просто не могла оставаться одной? Я не хотела быть слабой и начинать изливать ему душу.
– Понравилось, – твёрдо ответила я, прямо глядя ему в глаза. – Ещё вопросы?
– Больше вопросов нет.
Он презрительно изогнул губы и вылетел из пищеблока, почти что сбив с ног маленькую блондинку.
Дехраит зашла, хитро улыбаясь.
– Тяжелый день?
– Да, как-то всё… – я не знала, что ответить.
– С телохранителями оно всегда не понятно. Подожди, сейчас сделаю нам что-нибудь, приводящее мысли в порядок.
– Как ощущения?
Она уселась на стол, болтая ногами. Дэй казалось уверенной в себе, мудрой, суровой, но при этом, как будто всё время скрывала какую-то боль и не знала, что с ней делать. Она смотрела на меня строго, но участливо и хотела помочь. Не потому, что я Ищейка, а потому, что я была растерянным и потерявшимся человеком.
– Вырвали из тёплого гнездышка?
– Да, всё произошло слишком быстро. Я даже не успела сориентироваться. Думала, это будет какое-то приключение. Что-то вроде поездки в летний лагерь на Зеваон. А оказалось…
– Как родители отреагировали?
– Родители? – я с удивлением уставилась на неё – привыкла, что абсолютно все знали, что их нет в живых. Тряхнула головой. Конечно, она же не в курсе. – Они погибли, когда мне было четыре года.
– Сочувствую, ты их не помнишь?
– Помню, но смутно. Мне бы хотелось помнить о них намного больше.
Мы ещё промолчали, и она зачем-то спросила.
– Как это произошло?
– Это больная тема, и очень тёмная. В буквальном смысле, будто чёрная дыра в голове. Бабушка с дедушкой никогда подробно не говорили. Уверена, что я была с ними в тот момент, но я никак не могу этого вспомнить. Каждый раз, когда думаю, начинает болеть голова.
