Дехуманизация - страница 5

– У нас с ним нет никаких секретов, офицер Хоуп. Я думаю такое поведение приемлемо для приятелей, но я нахожусь у него в подчинении… – затараторил Винсент, я оборвала его, громко шикнув.

Я долго держала в руках телефон, не решаясь сохранить свой личный номер. «Что за шутки такие? Зачем андроиду мобильник? Еще и шеф туда же…» – вертелось у меня в голове, я сначала даже хотела отказаться и вернуть Винсенту телефон, но потом, вспомнив про капитана, подумала, а вдруг он потом проверит, есть ли я у Винсента в списке контактов.

«Ну что за бред?» – думала я, пока записывала свой номер.

 Почти полдня мы следили за дорожным движением, выписали парочку штрафов, скукотища. Далее поехали на вызов, тоже ничего особенного: граждане пожаловались на слишком громкий лай соседской собаки. Приехали на адрес, все проверили, опросили всех, оказалось, что собаку встревожил опоссум. Да, иногда приходится заниматься всякой ерундой.

Время уже было обеденное, Винсент поинтересовался, где я хочу перекусить, я решила поехать в закусочную на Моушен, предвкушая полакомиться любимой жареной картошкой с острым соусом и, конечно, овощным салатиком.

– Офицер Хоуп, а почему вы попали в полицию? – раздался голос Винеснта.

– Ты же читал мое досье и знаешь, что я сирота граждан… – начала было отвечать я, совершенно не понимая, к чему этот глупый и неуместный вопрос.

– Это я понимаю, – неожиданно перебил меня Винсент, – я имел в виду, как Вас туда определили? Мне очень интересно это распределение.

– А, вот ты о чем. На протяжении жизни в интернате нас постоянно тестировали, на основе полученных данных и определяли, какая профессия нам подходит лучше всего, все довольно просто, – пожала плечами я.

– То есть выбора вам там никакого не предоставляли? Звучит печально.

– Серьезно? Вас андроидов вроде тоже не особо спрашивают, кем вы хотите стать, – буркнула с усмешкой я.

– В том-то и дело, получается, у нас с Вами есть много общего, – задумчиво проговорил Винсент, я аж опешила.

– Ты что-то фантазируешь… – начала было я возражать, но тут, – Винсент! Осторожно!

Все произошло молниеносно: женщина выскочила на дорогу прямиком нам под колеса. Хорошо, что скорость была небольшая, и Винсент быстро среагировал – машина остановилась прямо перед женщиной, та лишь оперлась руками на капот от испуга.

– Мэм, с Вами все в порядке? Мэм! – я подбежала к женщине, – Винсент вызови скорую, живо!

– Люди, темно… – лепетала женщина, – там люди, еще.

– Какие люди, мэм? О чем Вы?

– Забор высокий, проволока, подвал, темно, – продолжала говорить женщина. Я оглядела ее: грязная, тощая, путаное сознание и речь.

«Ну, вот наркоманок мне еще не хватало».

– Мэм, Вы ранены? – я продолжала осматривать: несколько ссадин на лице, синяки на запястьях, босые ноги стерты в кровь.

– О чем она говорит? – спросил Винсент, направляя сканер чипа на висок.

– Не знаю, какая-то околесица, невозможно толком разобрать.

– Эмигрантка с пониженным статусом, – глядя на сканер сообщил Винсент,  – Виктория Лейн.

– Мэм, Ваше имя Виктория? – я пыталась установить с женщиной зрительный контакт, но она постоянно крутила головой и тряслась.

Внезапно Винсент обхватил ее лицо руками, Виктория на секунду замерла, но потом вырвалась и попыталась убежать, я едва успела ее схватить и посадила на заднее сиденье патрульной машины.

– Зрачки сильно расширены, спутанность речи, тремор – начал перечислять Винсент, – судя по всему, она под действием сильнодействующих препаратов.