Легководолаз поторопился зайти в воду следом. Он опаздывал на подводное свидание. Через несколько минут Егор нагнал под водой лодку и поплыл под ее днищем, будто подводная лодка, которая скрытно сопровождает корабль союзника.
Размеренно всплескивались по обеим сторонам бортов лодки сине-седые бурунчики от вёсел. Девушка умело и ловко гребла. Вскоре лодка достигла дальнего буя.
Егор продышался, заработал ластами и ушёл в глубину. Затаился среди тысяч тонких синеватых щупалец водорослей, что опутывали чёрные подводные камни.
На этот раз девушка спустила на длинной веревке валун. Своеобразный якорь не давал лодке смещаться к берегу под навалом лёгких пологих волн. При чистом чернильном небе с яркими кристалликами звёзд ночь обещала быть ветреной. Волны сломали синеватую зеркальность внутренней поверхности воды. Теперь море снизу, из глубины напоминало мятую, синюю фольгу, которую мнут и мнут бесчисленные щупальца морских великанов.
Первый же нырок купальщицы поверг Егора в такой жар, хоть резиновый гидрокостюм сбрасывай, иначе окажешься испеченным как курица в фольге в горячей золе костра.
Пока подводный пловец промаргивался от горячего липкого пота, что заливал глаза под стеклянной маской, пока восстанавливал дыхание, чтобы не слишком громко шипеть при выдохе «легочником» своего акваланга, чтобы посторонними шумами не испугать ныряльщицу, она успела сделать два или три нырка. Девушка по-прежнему не могла дотянуться рукой до кучки раковин, спрятанных в расщелине между подводных камней. На этот раз не доныривала до тайного хранилища раковин много больше, метра три-четыре.
Тогда Егор решился на авантюру, тем более, что рядом не оказалось соперника – дельфина. Он смело подплыл, взял со дна несколько ракушек. Когда девушка, при очередном нырке, приблизилась к расщелине, протянул на встречу её руке одну из рогатых раковин.
В чёрном гидрокостюме, на фоне густой сине-чёрной подводной мглы вряд ли можно было бы заметить водолаза без маски и подводных очков. Лишь бледность его руки могла выдавать его присутствие. Девушка ткнулась пальцами в раковину. Резко, в испуге изогнулась в подводном полёте всем телом, понимая, что не могла достигнуть дна, и что раковину кто-то живой приподнял к ней навстречу.
Мгновение Егор рассматривал ее расширенные от ужаса, словно незрячие синие белки глаз. Ныряльщица, всплеснув руками и ногами, резко метнулась к поверхности, перегнулась через борт и завалилась в лодку.
Еще через несколько секунд веревка каменного якоря начала опускаться кольцами на глубину, сброшенная с лодки. Чёрная туша лодки стремительно развернулась, направилась к берегу.
Егор в расстройстве опустился вниз, уселся на дно среди чёрных, косматых шевелящихся монстров камней, шумно продышался, снова вздрогнул, когда мелькнула над головой уже узнаваемая гигантская тень дельфина. Он позволил себе пошутить, вытащил «загубник» дыхательного аппарата, показал во след дельфину язык, мол, ни мне, ни тебе. Умный подводный соперник оказался, в отличие от Вадима, джентльменом и не стал пугать прекрасную ныряльщицу и выходить с ней на контакт. Хотя, несомненно, кружил где-то рядом, по-своему, наверное, восхищаясь красотой землянки.
Судя по фосфорицирующим точкам на кольце подводных часов, установленных на начало погружения, расстроенный Егор просидел под водой более получаса, тупо наблюдая за кашей качающихся водорослей, потом взглянул на манометр акваланга, что показывал еще вполне достаточно атмосфер воздуха для жизни под водой, и спокойно поплыл к берегу.
