Парень поведал в своих записях далеко не все события, которые теперь хер забудешь. А так хочется, ведь подобные воспоминания совсем не счастливые. Далеко не счастливые. Капрал Хелмер назначил меня главным лекарем на судне, прознав, что я с отряда специального назначения. А Дино был ответственным за оборудование. Ну и иногда ещё предпринимал попытки наладить связь с Иероном. Но хрен там плавал. Так мне пришлось диагностировать три смерти, откачивать пятерых сослуживцев и следить за физическим/психическим состоянием всех пленников. В общем, работёнка не из лёгких. Геморроя хоть отбавляй. Во всех чёртовых смыслах этой фразы.
Мой рассудок тоже не остался не тронутым. Было невероятно тяжело видеть каждый день на протяжении почти что двух недель подобную удручающую картину – в главном отсеке среди ящиков валяются солдаты с истощением и прочими серьёзными проблемами со здоровьем, в грузовом отсеке фыркают от голода и боли наши лошади, съедение которых рассматривалось Ситчем около трёх дней, а по каютам распиханы те, кто находится при смерти. Очень и очень гнетущая херня. Изнеможение постигло всех. Поэтому капрал всё-таки отдал приказ пустить двух лошадей на мясо. Выбирать предстояло мне и Чейсу. Естественно, мы руководствовались не кого меньше жалко, а кто по жирнее и по массивнее. Кем можно прокормить такую ораву уже несколько дней голодающих солдат. Причём все ещё шкафы двухметровые. Кроме парочки. Выбор пал на лошадь Гупра. Конечно же, я сначала сообщила об этом сослуживцу и тот не стал противиться да говниться. Скупая мужская слеза всё же промелькнула на лице Рэка. Затем иеронец махнул рукой и заявил: «Делайте, что должны. Когда на кону стоят жизни моих сослуживцев, нечего рыдать и устраивать истерики». Ему было жалко своего коня. Очень жалко. По возвращению, солдат возвёл небольшую могилку в виде песчаного холмика у конюшни, которую никто не смеет трогать. Благодаря лошади сони, мы протянули гораздо дольше. А так спасательная группа солдат обнаружила бы на этом грёбаном судне не оставшуюся половину пленников по неволе, а одни трупики.
За пару дней до того чудесного дня, когда за нами наконец пришли, погода начала постепенно утихомириваться. Поэтому несколько наших товарищей решили отправиться в город сами. На лошадях или же пешочком. Разумеется, Хелмер отказал им, и храбрецы устроили бунт. Который принёс плоды. Ситчу пришлось отпустить придурков. Так нас осталось около десяти. О судьбе тех бунтарей до сих пор ничего неизвестно. В начале ливневой недели нас было 29 человек. «Целыми и невредимыми» вернулись лишь мы – девятеро. В том числе и Чейс, Ситч, Гупр, Буклд, Кёрстин и я.
– Уснула? – вернувшись к нам в комнату отдыха, которую мы отвоевали, прикрывшись попечительством старшего лейтенанта иеронских войск, спросила шёпотом Айнез. В ответ я лишь вяло кивнула, сидя на полу, пока на моих коленях дремала Хлоя. Иеронка, тихонько вздохнув с облегчением, присела рядом, запрокинув голову назад и выставив левую ногу.
Вечер. На горизонте виднеется красочный закат, охвативший весь город. На часах где-то под девять вечера. Скоро должна прийти мисс Клаес. Но сначала ей нужно нас найти. В этом огроменном комплексе.
– Ты ей понравилась. – взглянув на спящую девчонку, подметила Ясперк. Мы были очень уставшими. Невероятно. Будто весь день нас тренировал утка, ни капли не щадя. Ну а мы то всего посидели денёк с двухлетним ребёнком.
