– Мне тебя хвалили. Возьму к себе замом, но учти: чуть не так – и… сам понимаешь…
Рябов в те времена себе верил меньше, чем слухам, поэтому, оказавшись в фирме Ворги, некоторое время в самом деле «понимал» и терпел его безграмотное хамство, полагая, что тот сумел уговорить Штейнбока отдать Рябова ему в полное подчинение. Штейнбок о таком и не думал, но решил, что время настоящих проверок и испытаний для Рябова еще не закончилось, и встречаться с ним прекратил. Рябов поначалу сам помогал Ворге, подсказывая все новые и новые оригинальные решения, а тот всюду выдавал их за свои, хотя Вече все прекрасно понимало.
Но время не только само меняется, но и нас меняет, и Рябов стал меняться.
Замерев и лишь глядя на то, что происходит рядом, Рябов понял, что Ворга пустышка, которую держат с какой-то целью. Все еще не желая рисковать, Виктор просто перестал отдавать Ворге свои предложения и советы, на совещаниях молчал, а если и начинал говорить, то обходился общими фразами.
Ворга некоторое время это терпел, а потом вызвал Рябова к себе и, не предложив сесть, начал отчитывать, постепенно переходя на крик. Он кричал, что заместитель оказался на грани, переступив которую, он полностью лишится его, Ворги, поддержки, а тогда, брат, пугал он, ты сразу на улице окажешься, и никому уже не будешь нужен.
Рябов, постояв несколько секунд, сел, достал из кармана сигареты, – а Ворга категорически не любил курильщиков, – закурил, наблюдая, как у хозяина кабинета глаза лезут на лоб, и заговорил. Говорил он спокойно и с удовольствием видел, что Ворга даже не пытается перебить. Рябов ознакомил Воргу с примерными подсчетами, судя по которым, фирма потеряла бы огромные деньги, если б не его, Рябова, решения. Осведомился, надо ли продолжать?
– За то время, которое вас, дорогой Онисим Васильевич, так огорчило, эффективность фирмы снизилась на семь процентов, так что вопрос если и встанет, то не обо мне персонально, а о руководстве в целом. Хотите, доказывайте, что вы – лучший. – Рябов посмотрел на него с откровенной усмешкой и спросил: – А сможете?
И тут Ворга удивил. Он согласился не продолжать наезд, но продвинул мысль значительно дальше, предложив оставить управленческую схему без изменений.
– То есть? – опешил Рябов.
То есть он, Ворга, как и прежде, руководитель, а Рябов все так же заместитель, продолжающий выдвигать свои замечательные идеи. Ну, а реальный результат столь откровенного разговора таков: теперь Рябов получает не пять процентов, как прежде, а десять.
Рябов улыбнулся:
– По образованию я историк и напомню вам, Ворга, что в вашем любимом Теребовли княжил когда-то князь по имени Василек…
– И что? – все еще рассерженно перебил Ворга.
– А то, что ему глаза выкололи, – глядя на него в упор, сказал Рябов, – и сделали это, между прочим, братья его.
Ворга молчал минуту, а то и больше. Сговорились на двенадцати.
Рябов к тому времени уже понимал, что Штейнбок и другие не так отстранены от реальности, как ему казалось, и положение Ворги зависит от многих обстоятельств, так что пусть пока все остается так, как есть. А двенадцать процентов Рябов выторговал потому, что, во-первых, больше ему и не надо было. Во-вторых, он, уже разобравшись в производственных процессах, понял, что вся их разборка станет известна наверху. Подтверждение он получил через пару дней, когда Штейнбок позвонил и пригласил на обед. Обедали вкусно, с удовольствием, а на прощание Рябов узнал, что его доля теперь пятнадцать процентов. Помолчав, Штейнбок усмехнулся:
