Начальство и в самом деле недолго испытывало терпение «работяг», даже «перевыполнив план» в части норматива пребывания на месте: исчезло не через десять, а через шесть минут. В немалой степени этой «оперативности» поспособствовало появление Старкова: этого вольнодумца с пятнадцатитилетним стажем работы следователем и областное, и городское начальство знало слишком хорошо для того, чтобы попытаться узнать ещё лучше – на свою голову и то, что пониже.
– Ну, вот и воздух стал чище, – подвёл черту под пребыванием руководства Зарубин. – Можно приступать к работе, товарищ младший советник юстиции?
Старков – он же младший советник юстиции – усмехнулся.
– Обижаешь аборигенов, капитан. Они уже работают. Это приезд «вождей» оторвал их от дела. Давай лучше поинтересуемся, что они тут «нарыли» и чем поделятся с «городскими бездельниками».
– Спаси, Христос, за добро и ласку, Семёныч.
К Старкову с протянутой для приветствия рукой подошёл майор Бессонов, кировский зам по оперативной работе. Старков уважал этого немногословного, невыпендрёжного и толкового «опера», с которым они неоднократно пересекались по работе, при этом никогда не пересекая друг другу пути.
– Здорово, Петрович. Ну, что тут у вас… у нас, я хотел сказать?
– Правильно сказал: у нас, – не слишком оптимистично махнул рукой майор. – Все сомнительные «лавры» – нам, Кировскому району. Вот, что мы имеем.
Бессонов скупым жестом пригласил Старкова познакомиться с главным персонажем этого действа: трупом. Старков молча подошёл к распростёртому в грязи телу. Тело было без признаков одежды и принадлежало девчушке лет пятнадцати-шестнадцати. Оно не только простиралось в грязи, но и было заляпано грязью: ночью прошёл дождь, и выбитыми из пустыря кусками грязи и слежавшейся угольной пыли дополнительно обработал труп.
Из влагалища трупа торчал кусок плохо оструганной палки.
– Как думаешь: зачем? – покосился на палку Бессонов.
Старков пожал плечами.
– Вариантов – масса, от убийства из мести до…
– Только ради Бога, не намекай на маньяка! – умоляюще сложил на груди руки Бессонов. – Этого счастья нам только не хватало!
– Так ведь вам уже и так перепало.
Бессонов помрачнел ещё больше.
– Намекаешь на связь тех трупов с этим?
«Теми трупами» «отрабатывали» четыре тела девчонок в возрасте от 14 до 16 лет, которые были обнаружены в Кировском и Советском районах – по два в каждом.
– Не намекаю: думаю.
– Что за «те трупы»? – заинтересованно подключился Зарубин. – Почему я не в курсе?
– А почему ты должен быть в курсе? – мрачно покосился на него Бессонов, который, будучи сангвиником, явно не симпатизировал холерику Зарубину – почти на манер Вани Пасюка из фильма «Место встречи изменить нельзя»: «Дужэ вин швыдкый, як той хвейерверк!». – Это – наши покойники, а не городские. Мы сами их и «поднимали» – нам этот крест и нести.
– А какая связь между ними? – не отставал Зарубин.
– Да ну тебя! – раздражённо, как от назойливой мухи, отмахнулся от него Бессонов, отходя к своим «операм».
– Чего дуется?!
Зарубин и не подумал обижаться. В том числе, и за это Старкову, в отличие от Бессонова, нравился этот крепко сложенный, с явным северным загаром мужик. Всего за четыре месяца работы в городе Зарубин сумел «возвысить степь, не унижая горы»: стал своим и для простых «оперов», и для их начальников, никого не подсиживая – и никому не заглядывая в рот, не становясь ни на кого – и не опускаясь на колени.
