Дело настоящего человека - страница 17

Князь удивленно посмотрел на отполированную пластинку и изумленно прошептал, но прошептал так, что стоявшие рядом с ним бояре этот шепот услышали ясно.

– Так точно, это же мой знак, который я Тутше дал, отправляя его после масляной недели в татарскую столицу и уж вторую неделю от него вести нет. Как мой знак у этого мужика очутился? А ну быстро узнать!

Волосатый метнулся к мужику, приготовленному к отсечению головы, и стал яростно хлестать его по щекам, старясь тем самым вырвать несчастного из крепких лап хмельного сна. Однако на этот раз, а впрочем, как чаще всего и бывает, сон пьяного удальца, оказался посильнее старательных человеческих ладоней. Голова осужденного некоторое время помоталась под крепкими пощечинами, что-то попыталась пробормотать, но потом опять впала в тяжелое забытьё.

– В яму его! – крикнул Дмитрий Иванович, поняв безуспешность стараний боярина. – Сейчас же в яму!

– Как в яму?! – выскочил из первых рядов толпы Федор Симоновский. – Неужто ты ему голову князь срубишь? Неужто жить его оставишь? Он же тебя чуть было жизни не лишил, а ты?

– Я сказал в яму, – рявкнул московский повелитель. – Да охрану к нему понадежней поставьте, а как очнется, так на дыбу сразу, и меня зовите. Сам про знак свой с твари этой спрошу.

Дмитрий Иванович круто развернулся и, не глядя ни на кого, широким шагом двинулся к своему терему. Пленника куда-то утащили, народ разочарованно вздохнул и двинул продолжать праздник. Сначала пошли нехотя, но скоро разошлись как надо.

У самого крыльца догнал князя стольник, он подбежал сзади, и чтобы поскорее обратить на себя внимание, набросил на княжеские плечи меховую накидку. Дмитрий Иванович нервно передернул плечами, сбросил на грязную землю белоснежный мех и сердито цыкнул на растерянного юношу.

– С завтрашнего дня на конюшне будешь! Ко мне больше не подходи. Увижу ещё раз у терема, голову на плаху положишь. Понял?

– За что Дмитрий Иванович? – сперва чуть слышно выдавил из себя стольник, а потом заголосил в полный голос. – Да я же для тебя всё, что ни пожелаешь сделаю! Прости, если что не так. Прости ради Бога! За что же ты меня так?!

– Пошел вон! – ещё строже крикнул князь и почти бегом забежал на высокое крыльцо своего терема.

В палатах было уже сумрачно. Дмитрий Иванович крикнул, чтобы засветили свечи, и уже под их мерцающим сиянием стал думать.

Думы сегодня в голову лезли только самые тяжелые. Что-то не ладилось на Москве последние три года. Как-то все не так получалось, как хотелось бы. И уж до того докатились, что подумать страшно. До восстания докатились. Если бы хан в прошлом году к Москве не подошел, то вообще неизвестно, чем бы эти безобразия завершились. Хорошо, что подошел. Только одно плохо, слабину хан заметил. А слабых правителей ведь никто не любит. Плохи дела. Да еще соседи сволочи воду мутят. И ладно бы только тверские с рязанскими, но и суздальские голову поднимают. Все мало им. Тоже о великом княжении замечтали. Стоило оступиться, так все невзгоды, как мухи на мед летят. Хорошо еще сказывают, что тесть Дмитрий Константинович приболел. Он бы точно такой слабины моей не упустил, точно бы на земли московские позарился. Что же за люди такие на свете нашем живут? Надо в Сарай скорее ехать, пока там меня по самую маковку помоями не облили. Ханский посол Карача сказал, что ждет меня Тохтамыш. О совместных походах хочет сговориться. Намекал татарин, что дела у его властителя тоже не ахти. Чего-то он там хромым Тимуром не поделил. Ладно, в Сарае разберусь, что к чему. Там виднее будет. Надо собираться скорее и на Красную Горку выезжать. Нельзя с отъездом тянуть, а то не дай Бог обидится Тохтамыш. Этой обиде многие рады будут, такой из неё костер разожгут, что от княжества Московского одни головешки останутся. А тут еще этот мужик с ножом. Интересно, он просто напился до беспамятства или опять заговор? Сколько же можно? Еще года не прошло. Всё оттого, что митрополита нет надежного в Москве. Некому стадо людское приструнить. А может не по злому умыслу, а только от дурости своей этот мужик на меня бросился? Не похож он вроде на заговорщика. Может, просто не узнал он меня? Наверное, все-таки спьяну бросился. Ведь спьяну чего только не сделаешь? Вон на Рождество Квашня Иван Родионович, уж, на что солидный боярин, да и то нагишом по кремлевским дорожкам бегал. В чем мать родила, носился, всё бесстыдство наружу. И ничего, проспался и вновь степенный человек. А мужику тому все-таки голову отрубить надо, чтоб другим неповадно было. Вот узнаю, откуда у него знак Тутши и в тот же день велю отрубить. Одному не отрубишь, остальные наглеть начнут.