– Одну минутку! Хочу сказать, что сейчас вы для меня никто – просто голос по телефону, а голоса по телефону стоят десять центов за дюжину. Если вы не спешите, давайте встретимся в удобном для нас обоих месте. Я удостоверюсь, что вы именно та женщина, которая передала мне билеты. Тогда я передам вам деньги, а вы мне – расписку за них. И уже потом, если вы не измените своего желания, я внесу залог за Родни Бенкса после ваших соответствующих инструкций в письменном виде.
– Но ведь это займет массу времени. Почему вы так осторожничаете, мистер Мейсон?
– Не забывайте, я адвокат, а в настоящий момент имею дело с незнакомкой. В подобных обстоятельствах не существует такого понятия, как «слишком».
– Ну ладно, раз вы хотите удостовериться, приезжайте ко мне в мотель. Я только что из душа и не могу выйти на улицу. Но приведу себя в порядок к тому времени, как вы здесь появитесь.
– Хорошо, через полчаса я буду в мотеле.
– Жду. Скажите, не было никаких осложнений с получением денег?
– Все объясню, когда увижу вас. Если вы та женщина, которая была в моей конторе, вам не о чем беспокоиться.
– Мистер Мейсон, я рада и чрезвычайно благодарна вам. Я так боялась, я… значит, вы едете?
– Да, сейчас буду.
– Один?
– Нет, со своей секретаршей. Она будет свидетелем. Повторяю, я должен быть очень осторожен.
– Ну, хорошо, – сказала она, непринужденно рассмеявшись. – Делайте, как считаете нужным, я вас за это не виню.
– Итак, через тридцать минут, – повторил Мейсон, вешая трубку.
Ровно через двадцать девять минут адвокат уже стоял у входа в мотель. Он припарковался у номера 14, помог Делле выйти из машины. Дверь в номер была открыта, в дверях стояла девушка, которая называла себя Одри Бикнел. В домашнем шелковом брючном костюме ярко-розового цвета и цветастом пиджаке розово-зеленых оттенков, расшитом мелким бисером, который, оттягивая тонкий шелк, обозначал каждый изгиб ее стройного тела.
– Заходите, заходите! – улыбаясь Делле Стрит, пригласила она. – Приятно увидеть вас снова, мистер Мейсон. Входите!
Адвокат вынул из машины чемодан и вошел в номер.
– Деньги у вас с собой?
– Да, здесь все четырнадцать тысяч двести пятьдесят долларов. – Он открыл чемодан, поставил на стол и начал пересчитывать деньги.
– О, я даже не представляла, что это такая большая сумма! – радостно воскликнула Одри при виде купюр.
Кивнув, Мейсон продолжал молча считать, складывая стопки по тысячам.
– Ну вот и все. Пишите расписку, что получили от меня все деньги, что это были все деньги, которые вам причитались в обмен на поставленное и выигранное пари на скачках, билеты эти были мною погашены и деньги в целости и сохранности переданы вам.
– Вы хотите получить гонорар из этой суммы, мистер Мейсон?
– Да, конечно. Вначале вы получаете от меня деньги, потом платите мне мой гонорар.
– Скажите мне, какая это должна быть сумма?
– Я скажу, но ее величина зависит и от того, что вы хотели бы от меня в связи с делом Родни Бенкса. При этом мне необходимо будет получить от вас официальное обращение ко мне как к адвокату. Я собираюсь внести залог за вашего брата, будучи вашим адвокатом, но ни в коем случае не собираюсь быть также и его адвокатом. По крайней мере, до тех пор, пока не узнаю всех деталей этого дела.
– Ну что же, трудно не согласиться с вами, мистер Мейсон. Брат вел себя очень неосмотрительно. Я просто не могу смириться с его поведением: что-то, безусловно, за этим стоит.
